Рыжеватые волосы, зафиксированные невидимками над ее ушными раковинами, волнами струились до изящно очерченных плеч. Вздернутый носик придавал ее лицу детскую непосредственность и миловидность. И глаза… на него глядели смешливые глаза, изумрудно-зеленые и влажные…
– Дашенька в магазин вышла за продуктами. Скоро будет.
– Как она? Вышла уже на работу? – поинтересовался Андрей.
– Да, еще неделю назад, сразу же как выписалась из госпиталя. Я ей выбила путевку в санаторий, но она отказалась. Сказала, что очень много работы накопилось. Она очень ответственная…
Женщина отвела взгляд в сторону.
Андрей прошел вглубь комнаты, невольно повернув голову на их с Дашей любовное ложе.
– Дочь рассказывала мне о вас, – начала женщина, перехватив его взгляд. – Давайте я напою вас чаем.
Она вышла на кухню с пустым чайником. Андрей подошел к окну, равнодушно разглядывая прохожих, думал о своем. Он даже не услышал, как женщина вернулась.
– Андрей Палыч! Вы, простите меня ради бога, но я хочу все-таки узнать, что для вас значит моя дочь?
Мужчина повернулся к ней и задал вопрос:
– Как я к вам могу обращаться?
– Нина… Нина Сергеевна, – поправила она себя.
– Нина Сергеевна! Вы по-настоящему любили?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что, если человек не любил, он никогда не поймет, что бы ему не рассказывали про настоящие чувства.
– Да, конечно же.
– Тогда вы понимаете, что слова здесь ни к чему.
– Я хочу быть уверена, что она полюбила человека, который ее не обидит, не сделает больно. Она этого не заслуживает. Ей и так, очень доставалось в школе от сверстников из-за ее необычной внешности.
– Ну, я бы не сказал, что это недостаток. Скорее наоборот…
– Это взрослые так считают, у детей другое мышление…
– Нина Сергеевна! К чему вы завели весь этот разговор? – нахмурился Андрей.
– Простите меня, но я в курсе, что вы женаты. Я как ее мама, конечно же, переживаю о ней. Мне не хочется видеть ее с разбитым сердцем, когда вы вернетесь в семью, после того как наиграетесь моей дочерью… Я знаю, что вы стали ее первым мужчиной. Даша мне призналась.
– Я должен перед вами извиниться, что лишил вашу дочь девственности? – ухмыльнулся майор.
– Что случилось, то случилось, это неизбежно, – проронила Нина Сергеевна. – Просто не делайте ее несчастной.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Андрей вдруг почувствовал тяжелую усталость и бессмысленность их разговора.
– Нина Сергеевна! Я слишком сильно люблю вашу дочь, чтобы дать ей повод во мне сомневаться. Дайте ей возможность самой решать. Она уже взрослая. А, теперь, позвольте откланяться.
Он