Склонившись над необъятной пишущей машинкой, Биллингс мерно забарабанил по клавишам. От неумолимого грохота старинного механизма вся комната затряслась мелкой дрожью. Отвернувшись, Томми тихонько выскользнул на веранду.
На веранде, выстуженной вечерним холодом, оказалось темно – хоть глаз выколи. Томми остановился, привыкая к темноте. Со временем ему удалось разглядеть и мешки с удобрениями возле перил, и шаткое кресло, и затянутую сеткой дощатую раму посередине, в окружении куч земли и травы.
Томми оглянулся назад. Биллингс по-прежнему горбился над пишущей машинкой, целиком поглощенный отчетом. Темно-синий пиджак он снял, повесил на спинку кресла и работал в одном жилете да рубашке, засучив рукава выше локтя.
Убедившись, что Биллингсу не до него, Томми присел возле рамы на корточки, вытащил из-за пазухи сигарный ящичек, откинул крышку, поставил его рядом и принялся отгибать край сетки, снимая ее с ровного ряда гвоздиков.
Внутри рамы негромко, встревоженно пискнули раз-другой, сухая трава зашуршала, словно под лапками вспугнутой мыши.
Томми, немедленно запустив руку под сетку, осторожно пошарил среди травы и кустиков. Пальцы его тут же сомкнулись на крохотном тельце создания, съежившегося от страха, забившегося в диком ужасе. Отправив добычу в сигарный ящичек, Томми принялся искать следующего человечка.
Не прошло и минуты, как он переловил их всех. Есть! Все девятеро здесь, в сигарном ящичке из тонких дощечек!
Закрыв поплотнее крышку, Томми сунул ящичек под куртку и быстрым шагом вернулся с веранды назад, в кабинет.
Биллингс, оторвавшись от дела, устало, рассеянно взглянул на него. В одной руке он сжимал ручку, в другой стопку бумаг.
– Так о чем ты хотел поговорить? – пробормотал он, поправив очки на носу.
– Нет, ни о чем, – мотнув головой, ответил Томми. – Мне домой пора.
– Как, уже? Но ведь ты только-только пришел!
– Домой пора, – повторил Томми, отворяя дверь в коридор. – Доброй ночи!
Биллингс утомленно провел ладонью по лбу. От усталости морщинистое лицо старика потемнело, осунулось сильнее прежнего.
– Что ж, ладно, мальчик, ступай. Возможно, мы еще успеем увидеться, прежде чем я отправлюсь домой.
С этим он и вернулся к работе, снова неторопливо застучал по клавишам громадной пишущей машинки. Казалось, усталость гнет его книзу, к столу.
Томми, захлопнув за собой дверь, несколькими прыжками одолел лестницу и выбежал на крыльцо. Под курткой слегка ерзал, подрагивал сигарный ящичек. Девять. Все девять. Все девятеро теперь у него. Все до единого принадлежат ему, а больше таких не найти нигде во всем мире. Замысел оправдал себя полностью.
Крепко прижав добычу к груди, он во всю прыть помчался вдоль улицы к своему дому.
В гараже отыскалась старая клетка – когда-то Томми держал там белых крыс.