– Пошли-ка отсюда, майор! Какого чёрта ты вообще тут делаешь?!
Мы оказываемся у массивной деревянной двери. Линч распахивает её пинком ноги:
– Тебе туда! Давай резче, не тормози!
Секунду я вглядываюсь за порог – там кромешная тьма, а в тусклом свете, падающем из дверного проёма, видно только хлопья падающего снега. Странно, но холода не чувствуется.
– А ты? – спрашиваю, прежде чем сделать шаг вперёд.
– За меня не волнуйся, майор. Мне тут с ребятами кое о чём перетереть, и я сразу за тобой, ага?!
– Сержант Линч, без вас я отсюда не уйду, – заявляю я Кабану, – Вы следуете со мной, это приказ!
– Да хлоп твою мать, майор, ты совсем звезданулся?! – вопрошает он, изумлённо вздёрнув бровь над выпученным глазом. Я в ответ молча качаю головой, мол, своего намерения менять не собираюсь.
– А-а-а, ладно, – смирившись, машет рукой Линч, – Вместе так вместе!
И когда я, расслабившись, поворачиваюсь к выходу, пинком отправляет меня вперёд. Я вываливаюсь наружу и, не найдя под ногами твёрдой поверхности, с криком падаю в темноту. Падаю бесконечно долго, ловя ртом снежинки и понимая, что то, что я вначале принял за снегопад, на самом деле – пепел.
***
Я рывком сажусь на больничной койке. Всё ещё чувствуя на губах вкус пепла, пытаюсь вдохнуть полной грудью и содрогаюсь от рвотных позывов. Всё из-за чёртово й трубки в моей глотке – надо скорее от неё избавиться! Вот так, осторожнее… Ага, уже гораздо лучше! Взгляд падает на капельницу, трубка тянется от иглы в левом предплечье. Та-а-к… Это, наверное, лучше не трогать. Рядом раздаётся раздражающий писк какой-то медицинской хреновины. Дверь открывается и в палату вбегает испуганная молоденькая медсестра. Выдавливаю из себя хриплое:
– Воды!
Она молча хватает с подоконника графин и набирает мне полный стакан. С каким-то восторженным ужасом смотрит, как я залпом выпиваю его, сжимая трясущимися руками.
– Чего уставилась? – обычно я веду себя гораздо вежливее, но то обычно, а сейчас…
– Вы очнулись, – словно не веря своим глазам громким шёпотом отвечает она.
– Да и что такого? – ворчу, – Стоп! Сколько я был в отключке?
– Я лучше позову врача, – сестричка начинает пятиться к двери.
– Сколько? – мой грозный рык больше похож на карканье, но срабатывает.
– Вы провели в коме два месяца.
Я никогда в жизни не смогу повторить то, что выдал в тот раз. Под конец моей многоэтажной словесной конструкции, в которой приличными были только предлоги, лицо медсестры полыхало как маленький лесной пожар, а красивые глазки не отрывались