В течение этой недели триста пятьдесят представителей властелинов земли примут в этом столь склонном к наслаждениям городе решение о всеобщем мире. Сумеет ли Меттерних получить председательство? Возможно, он найдет обоснование, – какое-нибудь наивное обоснование, позволяющее не задеть тщеславия лорда Кэслри. Он получит председательство и связанный с этим почет…
Сегодня хочется задушевного общества… Печень у него в порядке. Куда запропастился Вардалахос, знающий все без исключения места Вены, где можно поразвлечься? Хотя бы Николопулос был на месте.
Склонившийся в поклоне слуга принес на подносе приглашение от княгини Лихтенштейн на пресловутый бал двадцатого числа. Лихтенштейн? Да, да… Третьего дня он танцевал с этой австриячкой. Его представила ей графиня Меттерних. Нужно быть начеку! Говорят, эта лукавая внучка князя Кауница выковала узы, соединившие Корсиканца с Марией-Луизой. Всякая женщина скрывает в себе Ватерлоо. Но в качестве кого устраивает княгиня свои избранные союзы? Хорошо. Прекрасно. Видать, этот месяц пройдет в перестрелках. Во всяком случае, сегодня вечером нужно поразвлечься. Пойти к Николопулосу, которому известны все питейные заведения Вены. Ах, ведь Элеонора Меттерних – идеальная супруга!
Он принял ванну, побрился, надел пошитый в Во костюм и отправился к Николопулосу, уверенный, что педантичный сотрудник Французского Института, находившийся здесь в отпуску, в соответствующие часы непревзойден в изобретении увеселений.
Он остановил карету и дал адрес Николопулоса в Ринге. Там ли он или снова проводит дни и ночи напролет в «Портике Славы», среди пятидесяти двух статуй, рассматривая произведения Бласа, кольчуги Скандербега или меч Филиппа Красивого? Он проехал по Кернтнерштрассе, неотрывно смотря на движение ночного города. Проезжая мимо собора Святого Стефана, он снова испытал неизменное чувство человеческой гордости от того, что находится в городе, каждый уголок которого обладает своей собственной историей. Как-нибудь вечером он придет сюда, чтобы погрузиться в волнующий сумрак храма и вопросить самого себя, уже наедине с собой о том, что он сделал в жизни своей для бессильных мира сего, и что еще мог бы сделать. Он глянул на часы средневековой арки. Без четверти семь. Он снова погрузился в раздумье, а карета везла его тем временем по течению многолюдной реки, достигавшей в этот час своего половодья.
В эти дни предстояла встреча с Роксаной после трехлетней разлуки. Роксана! Изменилась ли она? Как она встретит его? Эти три года были насыщены тревогами и борьбой. Корсиканец свел на нет их усилия на Дунае, осрамил их в Люцен-Бауцене, но в Швейцарии реакционер Лебцельтерн принял на себя весь огонь его необузданной молодости… Он совсем