Я вспомнила Менелая: с каким обожанием смотрел он на Елену! И задумалась, права ли она, способен ли он в случае чего рассуждать, как наш отец. Настоящую ли победу одержал сегодня здесь, во дворце, и что может дальше произойти?
– К тому же с ним я смогу остаться в Спарте, – добавила она.
Вот за это я и впрямь была признательна.
– Так все решено? Вы остаетесь жить здесь?
– Менелай поможет отцу править Спартой. А наш отец взамен поможет ему.
– Чем это?
– А что тебе известно о Менелае и Агамемноне? О Микенах?
Я покачала головой.
– Я слышала об их семье. Те же рассказы, что и ты. О про́клятых предках, об отцах, убивавших родных сыновей, о братьях, враждовавших друг с другом. Но все это в прошлом, так ведь?
– Не совсем.
Взмахом руки Елена отослала служанок и доверительно склонилась ко мне. Я взволновалась.
– Сюда они прибыли из Калидона, как ты знаешь.
Я кивнула.
– Только родина их не там. Они живут у калидонского царя. Он дал братьям приют, но не может дать того, что им и в самом деле нужно, а наш отец может.
– И что же это?
Довольная Елена улыбнулась: сейчас сообщит мне нечто будоражащее.
– Войско.
– Правда? И для чего?
– Чтобы отвоевать Микены. – Елена тряхнула головой. – Забрать свое. Дядя Менелая и Агамемнона убил их отца, а их самих, детьми еще, изгнал. Теперь они выросли и заручились поддержкой Спарты.
Об этом я знала. Менелай с Агамемнон были сыновьями Атрея, убитого в борьбе за трон родным братом Фиестом, который после выгнал племянников из Микен. Но оказался не совсем бессердечным, как видно: детской кровью рук не обагрил. Ведь за такое преступление боги и прокляли этот род в прошлых поколениях, а совершил его Тантал.
Может, и неудивительно, что Менелай заинтересовал Елену, подумалось мне. Мы слыхали старинную легенду об этой семье – жуткое предание, леденившее кровь, но такое, казалось, далекое от действительности. И вот оно приблизилось: два брата искали справедливости, намереваясь одним решающим деянием исцелить раны истерзанной семьи.
– Но разве после этого Менелай не захочет остаться в Микенах?
– Нет, Микены достанутся Агамемнону. А Менелаю нравится здесь.
То есть Менелаю в награду достанется Елена, а Агамемнону – город. Наверняка оба согласились, что сделка честная.
– Непонятно только, как они поступят с мальчишкой.
– С каким мальчишкой?
– С Эгисфом. Это сын Фиеста, подросток еще – тех же лет, что были Менелай с Агамемноном, когда Фиест убил их отца.
– Наверное, тоже изгонят его?
Елена вскинула бровь.
– Чтобы он вырос, как и они? Взлелеяв те же мечты? Агамемнон не станет так рисковать.
Я содрогнулась.
– Но ведь и ребенка убивать не станет, правда?
Логику такого зверства я могла понять, но вообразить,