Электра. Дженнифер Сэйнт

он одарит меня способностью видеть, как мать – а то и больше нее, – я перестану наконец лепетать, понурив голову, мой голос зазвучит отчетливо и смело. Если смогу оглашать волю богов и видеть ткань самой судьбы, то получу и внимание, и уважение. Этого я и желала всем сердцем. Быть кем-то другим, а не собой, говорить чужими словами, а не собственными.

      Я была покорной, была усердной. Знала, что каждый день Аполлон видит меня, свою верную служительницу, в храме, и надеялась получить от него награду за благочестие.

      День, когда все это случилось, начинался вполне обычно. О предстоящем я и не догадывалась. Перед рассветом гуляла по берегу, а потом пошла в храм, как всегда. Спела гимн у алтаря, украсила цветами шею статуи Аполлона, установленной посередине, – голова моя туманилась от запаха душистых масел, горевших в чашах, и от пряного аромата возлитого богу вина. Здесь, в безмолвном, покойном сумраке храма я находила убежище и отдых. И не было для меня места лучше во всей Трое.

      Сквозь дымок просачивался свет, растворялся в нем, золотыми ручьями наводняя тени, проясняя воздух. Я почуяла что-то, но что и откуда? Приостановилась, занеся руку над пригоршней лепестков, так и не рассыпанных. Оглядевшись, почуяла движение: ветерок пронесся по пустому залу, дохнул мне в затылок.