На самом деле, он не был возбужден или напуган, а уж тем более рассержен, и панике он не поддавался. Просто, ввиду слабости разыгрывать бессмысленные комедии для единственного зрителя – самого себя, такие необоснованные выпады у него случались нередко.
– Я набрал ½ скорости звука, но он продолжает нагонять нас.
– Ну, так стреляйте в него!
– Сзади мой «Пастернак» не оснащен оружием. Предлагаю сделать вот что: если вы возьмете мой мультидробовик…
– А дальше что? Как же я буду стрелять из машины, когда она несется с такой скоростью?
– Есть одно мое изобретение…
Мужчина нажал кнопку на штурвале, и в правой двери образовалось отверстие с рукавом снаружи.
– Стрелять можно будет, если вы сунете туда руку! – проинформировал он.
– Ух ты! А манекенщики по-прежнему в моде, да?
Лем Айслэй не понял, о чем он говорит; значение выражения «ух ты» для него тоже являлось незнакомым. Душевнобольной же изобразил на лице ухмыляющуюся гримасу и поспешил приняться за дело. Развернуться с вывихнутой ногой было не так просто, но он справился, как и с тем заданием сунуть руку с оружием в так называемый «рукав». Зафиксировав положение, он взвел на дробовике все четырнадцать курков.
– Ваш «корытолет» напичкан всевозможными приспособлениями, но пулемет, стреляющий назад, вы не могли «
– Как бы это прискорбно не звучало, но они не отстают, – с совершенной безучастностью к комментариям мистера Острое-словцо сообщил Олд'ж, – похоже, сели на нашу частоту.
«Бротиган» тоже решил пострелять, но «пули-дуры», выпущенные из пулемета преследующих, как будто, застыли за несколько метров от «Пастернака», и все без толку. Это объяснялось их одинаковой скоростью с автолоджией.
– Наша скорость совпадает со скоростью пуль, – подтвердил владелец 90-ой модели.
– Как же нам от них оторваться? – призадумался лем «Девятьсот Восемь».
– Все нормально. Вряд ли их автолоджий способен перемещаться там, где нет электрочастотных столбов.
– Интересно, и где же, например?! – тому, кто до сих пор любил Лейлу, действительно стало любопытно, но досада за испорченный побег по-прежнему разрывала сердце не хуже, чем безответная любовь.
– Не понимаю, почему вы называете мой транспорт «корытом». Это, между прочим, редчайшая старая довоенная модель – единственная в мире. На нем имели пользу перемещаться еще в те далекие времена, когда весь транспорт работал от такого устройства, как «двигатель внутреннего сгорания», – отрапортовал изобретатель, сконструировав себе самодовольное выражение лица.
– В самом деле?
– Разумеется, – ответил он, а потом добавил, – не волнуйтесь, мы не должны пострадать.
И эта фраза как будто могла служить утешением.
– Сейчас я резко сброшу скорость. Советую вам