Какой из этих многочисленных ярлыков мне прикрепить к себе так, чтобы я смог бы полностью самоидентифицироваться или идентифицировать себя для людей вокруг? Нет такого одного и даже нескольких, более того, меняя работы, пристрастия, области применения и социальный статус, мы меняем и эти обертки, как фантики от конфет. Так это тот Вульф, который был депутатом, или тот, который за «Динамо» топит? Как только мы счищаем с себя все эти многочисленные шкурки и остаемся наедине с собой и богом, нам становится труднее себя понять и еще труднее себя объяснить окружающим. Кто мы? Для чего мы? Чего мы хотим от жизни? Вот если отбросить все эти бесконечные карьерные тараканьи бега, забыть про шашечки и выбрать ехать?
Как только мы осознаем, что мы не равны нашей работе, нашей должности, нашему социальному и имущественному статусу, сразу так явственно становится для нас массовое заблуждение на эту тему, делающее людей в основе своей несчастными. Россия, кстати, по соцопросам занимает аж 49-е место в мире по уровню счастья, как его оценивают сами отвечающие, что, в общем, еще вполне себе. Сколько раз в жизни мне приходилось видеть людей, масштаб личности которых в собственных глазах и во внешних проявлениях увеличивался в разы, как только человек оказывался «при должности», в крупной компании, мегапроекте, рядом с государством, большим брендом или корпорацией. Я это называю синдромом кролика и морковки. Как часто в большом кабинете мы встречаем маленьких кроликов, допущенных грызть большие морковки и прямо-таки раздувающихся от собственной важности и значимости. Каждый суслик-агроном, каждый замзавотделом в условной «Роснефти» полагает себя Сечиным. Но, удивительное дело,