Кивнув, Жан и Анриетта выжидательно посмотрели на Анну.
Руки Анны все еще лежали на колесах кресла. Она могла бы ослушаться требования мадам Шмалёр и покинуть комнату. Но тогда разрыв между женщинами перерос бы в пропасть, которую Анна никогда бы уже не смогла преодолеть.
Олаф Шмалёр отодвинул стул.
– Прошу меня извинить. Меня ждут дела.
– Сядь! – приказала ему супруга.
К удивлению Анны, Шмалёр сел, но не придвинул стул обратно к столу. В нерешительности он закинул ногу на ногу.
– Хорошо, – сказал мужчина, вытащил из жилета карманные часы и так сердито на них посмотрел, что то, что те не сломались, было равносильно чуду.
– Пятнадцать минут, – уступил Шмалёр.
Анна никогда бы не подумала, что парижские пятнадцать минут тянутся так долго.
– Меня зовут Анна Молль, – начала она по-немецки.
– Дорогая графиня, – прервала ее мадам Шмалёр. – Давайте использовать язык нашей страны, чтобы дети лучше понимали, что вы нам рассказываете.
По лицу мадам Шмалёр пробежала тень улыбки.
Анна повторила фразу по-французски и продолжила:
– Я родилась 5 апреля 1821 года в Баден-Бадене. Любовь к литературе у меня от рождения, ведь мой отец был знаком с Гете. Вы же знаете, кто такой Гёте? – Анна вопросительно взглянула на Анриетту и Жана.
Дети растерянно посмотрели на маму.
Мадам Шмалёр покачала головой.
– Господин фон Гёте, безусловно, очень важен для всех немцев. Но, дорогая графиня, в эту минуту большее значение для нас имеете вы. Продолжайте, мы хотим услышать историю вашей жизни. Согласно вашим письмам, дальше она становится еще увлекательнее.
Анна искала в клубах пара от кофе слова, которые могли бы сделать ее судьбу похожей на судьбу совершенно обычной, благовоспитанной женщины. Она рассказала о своей семье, о том, как ее мать всеми силами старалась вырастить из нее достойную барышню. И о попытках отца увлечь ее литературой.
– Папа хотел, чтобы я стала писательницей. Он видел во мне вторую Беттину фон Арним[27].
В глазах Шмалёров она увидела непонимание. Анна хотела назвать какую-нибудь французскую писательницу. Но на ум ей приходили только писатели-мужчины.
Она рассказала о книгах, которые ее отец привозил из путешествий, и о сражениях, которые ему из-за этого приходилось вести с матерью Анны. По мнению Аннетт Молль, книги путали умы молодых девушек. Дама, читавшая или даже публиковавшая волнующие истории, никогда бы не нашла мужа, а если бы и нашла, то только пьяницу.
– Я пыталась угодить обоим родителям, – сказала Анна. – Так литература помогла мне стать учительницей.