На ночь пригласили читать монашку. Она до утра бубнила что-то неразборчивое, изредка прерываясь, чтобы перевести дух. Спал я плохо. Но не от волнения, а от разговоров и шарканья ног, доносившихся из соседних комнат. Утро приходило долго. Я лежал, смотрел в завешенные тряпками зеркала, слушал бормотание монашки и ждал окончания всей этой скучности. Потом все плакали, говорили всякие ненужные слова, снова пили и ели. Время шло очень медленно, и каждая его минута была серой и сухой, как пыль. К исходу второго дня, когда гроб наконец был спрятан под слоем земли, я уже ненавидел деда и хотел лишь одного: поскорее уехать из П***ова. Похороны показались мне глупейшим действием, абсолютно ненужным и лишним в человеческой жизни.
После похорон мать переехала назад в П***ов, присматривать за бабкой. Я остался один. Когда через полтора года бабка умерла, мать решила, что я уже взрослый и мне лучше жить отдельно. Я согласился. Хотя, если бы она решила вернуться и жить вместе со мной, я тоже не стал бы спорить. Но она решила так, как решила, и мы стали жить по отдельности, разделенные шестьюстами километрами пространства. С каждым годом расстояние между нами увеличивалось, пока я совсем не потерял мать из вида. Когда два года назад приехал в П***ов, матери я не нашёл. Вместо неё в нашей квартире жила какая-то незнакомая старуха, которая знала обо мне всё и утверждала, что она моя мать. Я пробыл там два дня и уехал. Навсегда.
5
Погода была хорошая. Вальдимат купил семечек и пошёл в парк. Чернозём в его голове пришёл в движение от закопошившихся извилин.
Ходьба была любимым интеллектуальным занятием Вальдимата. Да-да, именно интеллектуальным. Нигде и никогда он не испытывал большего прилива идей, как во время длительных прогулок. В такие минуты его мышление напоминало полный до краёв котёл, при каждом шаге выплескивавший какую-то свежую парадоксальную мысль. О чёрт, не столкнитесь с таким человеком лбом! Вас может обдать чистым разумом, прорвавшимся сквозь трещину в черепной коробке. И тогда вы увидите мир таким, какой он есть. Кто знает, понравится ли вам это?
Вальдимат медленно, словно штангист, поигрывал мышцами мозга, примеряясь к вопросам и загадкам бытия. Семечки были чем-то вроде допинга, помогавшего концентрироваться и не распыляться на все мировые проблемы сразу.
Вальдимат думал о Лизе.
Они знакомы уже около двух лет. Ему было 30, ей – 27. Отношения их были лёгкими, не требовавшими дополнительных усилий на понимание друг друга. Оставалось сделать один единственный, весьма предсказуемый шаг – подать заявление в ЗАГС. Вальдимат чувствовал, что если с этим тянуть, его обвинят в малахольности. А женщины, как известно, могут уважать любое качество