Она легла рядом с Вальдиматом и включила телевизор.
«Интересно, – думал Вальдимат, – когда Фёдор ругается на Амалию или даже бьёт её, он и вправду злится или же просто так застоявшуюся кровь по телу разгоняет? Наверное, второе. Ведь мирятся же они потом».
– Как тебе вчерашний праздник? – спросила Лиза.
«Говно», – подумал Вальдимат, но вслух сказал:
– Как обычно.
– Ты знал, что Быбин с женщиной будет?
– Накануне узнал.
– Приятная такая. Мы с ней поговорили немного.
– М-м.
Разговоры с женщиной о женщинах Вальдимату не нравились. Это было хождение по тонкому льду с рюкзаком кирпичей за спиной: неверный шаг – и ты уже тонешь.
За стеной наконец-то отчетливо зазвучал мат. Отрывисто, но отчетливо.
– Идиоты, – объявила Лиза. – Любопытно, что будет, когда у них дети появятся?
– Наверное, тоже, что и сейчас.
Вальдимату вдруг захотелось пойти и посмотреть своим взбунтовавшимся правым глазом на Амалию. Что бы, интересно, он увидел?
– Хоть бы она его покалечила, – взмолилась Лиза какому-то неведомому женскому божеству.
По телевизору шла благообразная чушь. Как всегда. Вальдимат лениво смотрел левым, всё ещё верным этой реальности глазом в светящийся экран. Пульсирующие там сюжеты цепко удерживали внимание, но никак не складывались в единую, доступную пониманию картину. Сериалы, реклама, шоу-программы – они то становились настоящим праздником для него, то каким-то душащим свободу мысли балластом. Дурацкая неопределенность. Нет ничего хуже неопределенности.
Он повернулся на бок и стал смотреть в окно.
– Ты чего? – спросила Лиза.
– Ничего. Просто полежу так. Помечтаю.
Лиза пожала плечиками и вновь нырнула в телевизионную муть.
Вальдимат смотрел в окно и думал, чем сегодня заняться. Он был воспитан с чётким осознанием того, что воскресенье – день глупый. Даже не то что глупый, а просто какой-то неудобный. Непонятно: то ли продолжать отдыхать, то ли начинать готовиться к работе. Так думали все, кого он встречал по жизни. И теперь, как и любой человек, напитавшийся чужими нелепыми представлениями о мире, тоже испытывал к этому дню весьма противоречивые чувства.
За стеной утихли. У Вальдимата промелькнула тревожная мысль: как бы Амалия снова не пришла просить его помочь по дому. Всё-таки Лиза здесь. Неудобно.
– Пойду пройдусь, – сказал он, вставая.
– Купи чипсов, – бросила Лиза вдогонку.
– Ладно.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГОСПОДИНА Ч.
Я родился в П***ове, маленьком городке, похожем на тот, в котором живу сейчас. Семья наша состояла из меня, матери и её стариков родителей. Отца не было: он бросил мать ещё до моего рождения. Поначалу меня приводило в ярость любое упоминание о нём. Я даже помню, что в пятом классе всерьёз хотел найти его и убить. Даже способ придумал: напасть в подъезде и заколоть – ударить в шею острым строительным