– Здорово, – буркнул он, не поворачивая головы.
Амалия закатала рукава халата, как перед дракой. Начали двигать диван. Вальдимат передвигал в этой квартире уже много мебели, но диван двигал впервые. Тяжелый, как танк. Жёсткий, как старческая мозоль. Амалия больше делала вид, что двигает, чем двигала на самом деле. Поэтому Вальдимат потел за двоих. Фёдор бросал на них пренебрежительные взгляды, но с места не вставал. Его спокойствие и затаившаяся под мощным подбородком ярость заставляли Вальдимата нервничать и буксовать на месте.
Наконец диван был сдвинут.
– Спасибо, дальше уж я сама, – сказал Амалия, доставая из ведра мокрую тряпку.
– А назад?
– Справлюсь. По мокрому легче.
Как же, легче! Но эта чушь, видимо, тоже была частью семейного спектакля. Поэтому Вальдимат не стал спорить. Кивнул и пошёл к себе.
В его квартире надрывался мобильный телефон.
– Алло?
– Вальдимат, что случилось? – запричитал Лиза. – Я уже пять минут звоню, а ты всё не берёшь трубку.
– Я был в ванной, – сказал Вальдимат.
Лиза была девушкой Вальдимата, почти невеста. Они вместе гуляли, вместе ели, вместе спали, и он часто употреблял ушные палочки, которые уже пользовала она, не испытывая отвращения. Практически идиллия. Но, как и любая женщина, Лиза страдала от переизбытка лишнего разума, особенно фантазийной его части. Ей все время мерещилось, что Вальдимат неровно дышит к своей соседке Амалии, которая, ко всему прочему, была на пять лет старше Лизы. Быть может, в этих фантазиях и была какая-то доля правды, но Вальдимат, прямой и честный как поповский ремень, никогда не давал повода подозревать себя в чём-то преступном. И всё-таки, чтобы не наводить бурю в стакане с семейным какао, он часто опускал упоминание об Амалии в разговорах с Лизой.
– Так что ты хотел?
Вальдимат рассказал о недавнем госте, правда, уже без того азарта, который был, когда он звонил в первый раз. Эпизод с появлением пива в пустой банке решил опустить – ещё подумает, что пьяный.
– Вот вечно ты дверь за собой не закрываешь, – корила его Лиза. – А если б он тебя стукнул по голове?
Почему именно по голове? По рёбрам что, менее болезненно?
– Теперь-то чего говорить, – смиренно вздохнул Вальдимат.
– Ты не забыл, мы вечером идем к Жабоедовым на день рождения?
Ещё бы не забыл! Кто такие эти Жабоедовы, чтобы помнить об их днях рождений?
– Помню.
– Позвони Быбину, он тоже пойдёт. Договорись, чтобы вместе.
– Ладно.
– В семь. Не забудь!
– Хорошо.
– Ну, целую. До вечера.
– Пока.
Ох уж эти женские звонки. Всегда от них остается какой-то призрачный неуловимый осадок – будто, допив горьковатый чай, вдруг обнаруживаешь на дне кружки толстый слой не размешанного сахара.
Вальдимат хотел было снова подумать о недавнем госте, но напоминание о дне рождения Жабоедовых будто якорь удержало его фантазию на