Я рассмеялся.
– Слайды-то хоть хорошие были?
«Рэпер» вздохнул.
– Не знаю. Не успели мы их посмотреть. Незнакомая аппаратура, сам понимаешь! Пока соображали, какую кнопочку нажать и куда эти фигни вставлять, охранник прибежал.
– Сочувствую. Ладно, – я выкинул бычок на проезжую часть. – Пора мне.
2.
Владимир Филиппович Васильев, директор ДК, оказался человеком приветливым и, судя по внешнему виду, творческим. По крайней мере на обыкновенного чиновника он совершенно не был похож. Неформальная оранжевая рубашка с бантом вместо галстука, широкие подтяжки и диссидентские усы с бородкой.
Его кабинет был забит аппаратурой – световой и музыкальной, с потолка до пола завешан картинами чуть ли не всех жанров и направлений, заставлен стендами и свёрнутыми в рулон растяжками.
– Проходите, – Владимир Филиппович приглашающе махнул рукой в сторону потёртого кожаного дивана в углу, – присаживайтесь.
Скрипнув старой, ещё советской кожей, я уселся и вопросительно на него посмотрел.
– Сейчас! – воскликнул он, покопался в карманах брюк, ахнул и куда-то выбежал.
«Хм!» – подумал я, и этот момент Владимир Филиппович вбежал обратно. При этом вид у него был испуганный.
– Ох! – сказал он, уселся за свой стол и с тоскливым выражением уставился на дверь. Я тоже волей-неволей перевёл туда взгляд, и увидел возникшую на пороге кабинета тётку с большой клеёнчатой сумкой и недовольным выражением лица. Из-за её левого плеча выглядывал дедок с орденскими планками и вредной физиономией, из-за правого – усатый дядька – потный и хмурый. Сзади толпился ещё народ – беременная девица, древняя бабка, мужик в шляпе.
– Вот, Филипп Владимирович, – сурово изрекла тётка, путая имя и отчество директора, но тому, судя по перекошенной физиономии, было уже всё равно. – Мы снова заяву принесли! Третью уже!
– Четвёртую, – тоскливо уточнил Васильев, протягивая руку. – Давайте.
– Сейчас! – женщина покопалась в сумке, вытащила оттуда лист бумаги, однако, вместо того, что бы отдать директору, развернула и принялась читать:
– Заявление! От семьи Бородулиных, а так же их родных и родственников! Обращение! Уважаемый товарищ директор муниципального учреждения культуры Дом Культуры «Искож» Васильев Фили… то есть, тьфу, Владимир Филиппович! Третий раз обращаемся лично к вам по личному делу, не терпящему отлагательств! В вашей структуре, под вашим непосредственным руководством работает наш родственник, страдающий тяжёлой стадией летальности алкоголизма Бородулин Геннадий Геннадьевич!…
Директор с шумом выдохнул воздух и завёл глаза к потолку.
– После поступления нашего родственника на вашу работу, – продолжила тётка с выражением, нахмурив брови, – он перестал периодически являться домой,