– Никто,– с горечью ответил дед,– когда сами разберёмся с противоречиями, тогда всё и придёт в норму. Ладно, твоя одёжка подсохла. Давай-ка, собирайся домой.
– А как же…
– Давай, давай.
И не успел смолкнуть его голос, как я оказался снова у ели, а вдали горел костёр, но я знал, что идти в ту сторону мне больше не стоит.
Быстро переоделся в сухую одежду, ещё пахнувшую костром, и осмотрелся. Тёмный лес шумел верхушками деревьев. Вокруг темень. «Да, у деда проблемы»,– подумал я. «Проблемы, проблемы»,– прокаркала сидящая где-то высоко ворона. Затем спохватился: «Эх, а дорогу-то надо было спросить»! «Дурак, дурак»,– прокаркала ворона и, захлопав крыльями, улетела.
Тёмный лес шумел верхушками деревьев. Привычный и спокойный днём, ночью он пугал меня. Стволы гудели, стремились вверх и терялись на фоне покрытого снежными тучами неба. Казалось, деревья презрительно смотрели на меня и кружили, кружили, кружили. Несколько раз показалось, что деревья где-то невдалеке перебегали и вставали на пути, преграждая мне дорогу. Я прекрасно понимал, что у «страха глаза велики», но всё равно не мог отделаться от этой мысли. К тому же временами, пугая меня, всё время каркая, мимо пролетала ворона. И в этом карканьи я постоянно слышал: «дурак, дурак». И всё-таки, несмотря на то, что пытался выбраться из леса, забирался в чащу всё больше и больше. Вскоре уже с трудом пробирался сквозь ветви деревьев. Куртка зацепилась рукавом за сучок. Я обернулся, чтобы отцепиться. В это время кто-то сильно толкнул меня в бок. Никого рядом не было, но ветки стали раскачиваться, как при сильном ветре. Они хлестали по куртке, по лицу, сбивали с ног. Я пытался отцепиться, но только всё больше и больше запутывался. Вскоре уже совсем не мог понять, что твориться. Куртка перекрутилась и сковывала движения. Я вырывался изо всех сил. Уже знакомая ворона сидела невдалеке на крепком суку и громко каркала, а мне казалось, что хохотала.
Вдруг разом всё оборвалось. Я оказался на опушке леса. Посёлок спокойно светил вечерними огнями. Детишки катались на санках и на лыжах. Кто-то торопливо спешил домой. А я думал, что время уже за полночь. С опаской оглянувшись на лес, угрюмо смотрящий мне вослед, быстро поспешил к посёлку. Позади глухо каркала надоевшая ворона. Подошёл к стоявшим немного в стороне санкам и поправил на себе одежду. Затем присев на санки, чтобы передохнуть, стал наблюдать за детьми. Смех и веселье стояли вокруг. Однако опять начало холодать. Уже наученный сегодняшним днём, огляделся, но ничего подозрительного не увидел. Только какой-то подвыпивший мужичок катался на санях с запряжённой в них лошадью. Лошадь лениво пробегала очередной круг. Дети с визгом подбегали и цепляли к саням свои санки, а мужик ругался на них. Я ещё подумал, что это мужик в такое время на лошади катается. Ему бы дома у телевизора сидеть. Хоть, впрочем, это не моё дело. Неожиданно лошадь сделала круг побольше, и, зацепив чьи-то санки, сбила меня с ног. Падая, я крепко зацепился за них. Лошадь продолжала бежать, и я крикнул мужику. Но он меня не услышал.