– В Москву вот обком комсомола послал, – продолжил я бодро. – Готовимся к семнадцатому съезду партии. Весь комсомол ждет путеводного направления от наших рулевых. Событие ведь предстоит великого мирового значения. Всем готовиться надо.
– Это верно, – кивнул благосклонно собеседник.
У него были ласковые умные глаза, широкие скулы и до синевы выбритый массивный подбородок. Внешне и всем стилем поведения он вызывал расположение и симпатию. Годков ему было, наверное, тридцать пять, а может, и больше – трудно определить возраст у таких вот ухоженных, не знавших тяжелого физического труда.
– На наших глазах делается история, – добавил он.
Мне показалось, что в этих его словах прозвучали нотки, которые обычно легко вибрируют, когда в сказанное вкладывают двойное значение.
Нетрудно догадаться, что сильно не любит он наши съезды. И нас не любит. А еще – его душат эмоции. Прорываются они, как тот злой оценивающий взгляд, которым он обдал окружающий мир у камеры хранения. Эх, надо ему было в свое время побольше над собой работать. А теперь уже поздно пить минералку, когда почки отказали.
Все же я горжусь, как мы быстро провернули дельце. Доставили в милицию для выяснения личности упитанного и важного чиновного гражданина, имевшего плацкарту в это самое купе. Сотрудники транспортного ОГПУ тут же переписали его билет на меня. Заодно в отделе милиции для солидности я получил завалявшийся там бесхозный чемодан, набитый тряпками. Потому как без чемодана в поезд не положено. Это все равно что написать себе на лбу: «Я из ОГПУ! Меня к тебе подвели!» В общем, все сделать успели, и в купе я очутился за пару минут до Француза.
– А мы по торговой части. В одной архангельской снабженческой конторе… Голод отступает. Торговля развивается. Открывается простор для знатоков своего дела. А я такой. С хорошей школой кооперативной торговли… Кстати, меня Александром Николаевичем зовут, – он протянул мне руку.
Рукопожатие у нас вышло крепким, но без излишеств и демонстрации молодецкой силушки – именно такое, как положено между воспитанными людьми.
– Я тоже Саша, – обозначился и я.
– А по отчеству?
– Александр Сергеевич… Вы наверняка скажете – как Пушкин.
– Не скрою. Была такая мысль.
– Так меня это не смущает. Наоборот, горжусь…
В общем, зацепились мы языками легко и непринужденно. Мило так, по-соседски. Хорошо было бы в такой располагающей обстановке довести шпиона до Москвы и там передать под контроль местных коллег. Телеграммы соответствующие уже туда ушли. А еще лучше самому посмотреть, как будут развиваться дальнейшие события. Но к этому меня вряд ли допустят. Сделал свое дело и отойди в сторону – у нас так принято.
Уютно стучали колеса. Мелькали за окном станции и полустанки. Мы накупили у разносчиков прессы свежие и