Когда до стены остается всего несколько сантиметров, переулок внезапно озаряется светом, словно рядом зажгли тысячу свечей. И все вокруг становится видно, как днем: стены, ящики, бочки, кучи мусора, снующие крысы… и тело женщины на земле.
Она лежит навзничь, ногами ко мне. Из-под измятой юбки выглядывают бледные икры и поношенные туфли на деревянных каблуках. Вместо живота – месиво из разорванной ткани и внутренностей, которые я раньше видела лишь у забитых животных. Кровь, словно темные чернила, растекается вокруг головы и плеч. Ее так много, что притоптанная земля пропиталась ею, а на поверхности все равно осталась неглубокая лужа, в которой отражаются звезды и плывущие облака.
Открывшаяся мне картина ужасна, но ужаснее всего другое.
Нижняя челюсть женщины отвисла в беззвучном крике, видно, что половины зубов нет. Лицо вдавлено, вместо глаз – темные провалы с месивом из разодранной кожи и мышц. Из окровавленных глазниц, словно слезы, стекают струйки крови – вниз, мимо родинки на щеке.
Стоит вдохнуть поглубже, как у меня перехватывает дыхание: я узнаю цветочный аромат, который смешался с плотным запахом крови. И понимаю, кто передо мной.
Перрета.
Глава 3
Рука застывает в воздухе, так и не коснувшись стены, пока я смотрю на залитый ярким светом переулок. Сейчас здесь светло, как днем, а то и светлее: вряд ли сюда часто заглядывает солнце.
Я и раньше видела мертвые тела. Видела смерть от болезней, несчастных случаев, насилия. Но ни одна из тех смертей не сравнится с этой.
Пожалуйста. Кто-нибудь. Помогите мне.
Влага пропитывает носок одного из моих кожаных ботинок. Осознав, что наступила правой ногой прямо в лужу крови, я невольно отшатываюсь назад – и в тот же миг переулок снова окутывает темнота.
Лишившись возможности что-то рассмотреть и сориентироваться в пространстве, я пытаюсь сбежать подальше, но запинаюсь о собственные ноги и падаю.
Помогите мне…
От удара о землю зубы резко стучат друг о друга, а покрытую синяками поясницу сводит от невыносимой боли, но мне на это плевать. Меня волнует лишь то, что сейчас пропитывает землю и мою одежду. Поэтому, перекатившись, я поднимаюсь на четвереньки и ползу к входу в переулок.
…Кто-нибудь…
Крики эхом отражаются от стен, и лишь спустя несколько мгновений, когда выбираюсь на улицу, я понимаю, что они лишь усиливаются – и что это я кричу. Рухнув на мостовую, я извергаю содержимое желудка на булыжники. Меня рвет, пока я не чувствую себя опустошенной. Я тяжело дышу, я рыдаю – но никак не удается избавиться от воспоминаний о том, что осталось у меня за спиной.
Собравшись с силами, я сажусь на корточки, и в этот момент на втором этаже в нескольких зданиях от меня с грохотом открывается ставень. Из окна выглядывает женщина, которую я вижу невероятно четко. Под ее глазами – темные круги, платье свободно болтается