Особенно активно домыслы курсировали в южной части Красного города. Когда-то давно там стихийно возникли предместья бедноты, затем все они однажды выгорели в страшном пожаре (в правление деда нынешнего короля), после чего на месте пожарища проложили новые улицы с регулярной планировкой.
Там селились купцы и пришлые, а знатные и родовитые семьи всё равно предпочитали жить ближе к Примейону. Так незаметно Красный город поделился на две части: одну – более аристократическую по своему духу, в которой даже простой ремесленник мнил себя аристократом, и другую – простонародную, в которую на протяжении десятилетий вливались всё новые и новые потоки жителей из самых разных краёв.
И вот теперь южная часть ликовала, потому что король Виллем, несомненно, собирался покинуть всех этих «северных» зазнаек… О внезапном решении короля – как о деле давно решённом – говорили во всех без исключения пивных города, на торговых пристанях и ярмарочных площадях.
Более других вопрос переезда двора волновал обитателей Утёса. Его хозяин, Герцог Хоувен, крепкий мужчина за шестьдесят, коротко стриженый, с седой бородкой, был женат на сестре прежней королевы и привык считать себя хранителем Красного города. Мрачный и величественный замок возвышался на горе в излучине реки. Примейон стоял на одном берегу, Утёс смотрел на него с другого берега. Вниз и вверх по Чёрной реке лежали Северная и Южная заставы, в которых тоже были гарнизоны, однако лишь со сторожевых башен Утёса в любую сторону открывались окрестности едва ли не на день пути.
Однако теперь Утёс уже не мог в метафорическом смысле считаться ближайшим к королю. Маргрит, герцогиня Хоувен, тётка Виллема, тяжело переживала внезапный переход из членов королевского дома в разряд обычных королевских родственников. Король Виллем оказывал ей привычные почести на приёмах и празднествах, однако – не более того. Лишь сам герцог ещё влиял на жизнь в столице и королевстве, нося первый по рангу титул среди придворных, однако и с ним Виллем советовался уже не так часто.
– Тебе не кажется, что мой племянник мог бы прислушиваться к тем советам, которые ему дают от чистого сердца? – спросила Маргрит своего мужа, когда герцог Хоувен, закончив расстановку ночного караула в Примейоне, вернулся в Утёс.
Герцог был не в духе. Он сделал осторожную попытку узнать что-либо насчёт предстоящего переезда, снизойдя даже до разговора с королевским камердинером, но тот лишь развёл руками. Начальник секретной службы, господин