Великие князья Дома Романовых. Инна Соболева

проводить с обожаемой Шарлоттой, Михаил почувствовал себя покинутым. Он мучительно переживал одиночество. Путешествие по России и Европе, обязывающее к многочисленным официальным встречам, несколько развлекло великого князя. А вернувшись в Петербург, он принялся увлеченно обсуждать с архитектором Карло Росси проект своего будущего дворца, которому предстояло стать одним из прекраснейших ансамблей российской столицы (сейчас во дворце Михаила Павловича – Государственный русский музей). В год закладки дворца великому князю исполнился 21 год. Деньги на строительство откладывали с первого дня его жизни. Так решил отец. Он знал: его младшему мальчику никогда не видать престола, значит, нужно сделать так, чтобы он «достигнув совершеннолетия, по крайней мере, мог жить по-царски».

      Дворец обещал быть прекрасным. Такому дому нужна достойная хозяйка. Невесту младшему брату начал присматривать Николай. Вот что он писал Михаилу летом 1821 года после того как навестил родственников в Штутгарте: «Старшая, скоро пятнадцати лет, мала с Нелидову… имеет ангельское личико, белокура, ловка и говорит как француженка, одевается прекрасно. Имеет ножки и обувается прекрасно, словом очаровательная маленькая француженка в миниатюре, весьма умна, но скромна, чувствительна и предобрая. Сколько я тебя знаю, она верно тебе понравится, но думать нельзя жениться на ней, прежде как она совершенно сложится, то есть не раньше, как года через два». Речь шла о принцессе Вюртембергской Фредерике Шарлотте Марии, дочери племянника вдовствующей императрицы Марии Федоровны (урожденной принцессы Софии Доротеи Вюртембергской).

      Михаил отнесся к рекомендации брата равнодушно, зато Марии Федоровне идея Николая пришлась по душе. Уже через полгода она писала отцу девочки принцу Паулю Карлу Фридриху Августу: «Милостивый государь, мой племянник! Сын мой, великий князь Михаил, доверил мне желание, выразить которое Вашему Королевскому Высочеству будет приятно моему сердцу… прося руки ея (принцессы Шарлотты. – И. С.), желал бы быть обязанным ей счастьем своей жизни. Льщу себя надеждой, что просьба моего сына будет принята Вашим Королевским Высочеством благосклонно, и твердо уповаю, что Всевышнему будет угодно благословить этот брак. Чувство нежнейшей любви побуждает две наши семьи к этому шагу…»

      В этом письме вдовствующая императрица существенно искажает реальное положение вещей: великий князь Михаил никак не мог «доверить ей желание быть обязанным Шарлотте счастьем своей жизни» просто потому, что желания такого не имел, более того, имел совсем другое желание. Шарлотта (приняв православие, она станет Еленой Павловной) и в самом деле могла бы составить счастье жизни любого достойного человека: была хороша собой, умна, получила прекрасное образование в аристократическом парижском пансионе мадам Кампан, славившемся скромной и изысканной простотой. Могла бы… Но только не счастье Михаила: он был страстно влюблен в другую. Эта другая – княжна Прасковья Александровна Хилкова,