На пригорке стоит одинокая ель. На ней висит старый колокол, снятый с часовни разрушенной церкви. Прежде чем совсем разрушить, церковь эту перестраивали несколько раз: сперва под клуб, затем – под склад, потом устроили в ней хлев, потом – медпункт, потом – библиотеку; после этого хотели переделать под гараж, но двери оказались слишком узкими для машин. Тогда церковь разобрали и построили пекарню. Потом пекарню переделали в читальню. Сейчас опять разрушили. Илико говорил бабушке, что, кажется, снова под церковь перестраивают. В Бога я не верую, так что мне все равно, что они там построят. Бабушка моя тоже не очень-то верует, но все же лучше, говорит, церковь, чем читальня.
Так вот, висит, значит, теперь тот колокол на ели. Утренний звон колокола оповещает о начале занятий в школе, вечерний – о пожаре или общем собрании колхозников.
Меня, как единственного в семье мужчину, всегда приглашают на собрание, но только с правом совещательного голоса.
Сегодня колокольный звон раздался вечером. Дыма и огня не было видно – значит, звали на собрание.
– Зурико, идешь? – раздался голос Иллариона.
– Иду, иду, Илларион! – крикнул я, мигом перемахнул через плетень и зашагал рядом с Илларионом. – По какому собираемся делу, не знаешь? – спросил я.
– А что тут знать? Опять по вопросу конторы, наверное!
Собрание уже началось. Мы заняли места в заднем ряду и прислушались. Говорил председательствующий – колхозный бухгалтер Алфез:
– Значит, так: наш Авксентий, когда его избрали председателем, велел разобрать здание конторы и перенести его ближе к своему дому. Потом, вы помните, председателем избрали Кирилла, и контора перекочевала на новое место. В прошлом году контора стояла перед домом Димитрия. Теперь вот наш новый председатель Шалва требует перенести контору к его дому. Ну, кто хочет высказаться? Только предупреждаю: регламент – пять минут! А то знаю я вас: вам дай только слово, потом и не остановишь…
– У меня вопрос!
– Ну, что там у тебя, говори, Трифон!
– Вы как желаете, уважаемый Шалва: новое здание конторы построить перед вашим домом или старое перенести и заново перекрыть?
– Трифон Сихарулидзе! – вскочил председатель. – Ты мне зубы не заговаривай, а говори серьезно, не то я тебе покажу твое место! Контору нужно разобрать и поставить перед моим домом! Понятно? Не могу я столько времени терять! Утром выхожу чуть свет и только к вечеру в контору попадаю!
– А ты ускорь шаг, дорогой Шалва!
– Кто это сказал? А ну встань, покажись!
– Товарищи, ближе к делу! У кого еще вопрос?
– У меня! – сказал Макарий Цхоидзе и так откашлялся – чуть голосовые связки не порвал.
– Давай жми, Макарий!
– Куда девалась породистая телка, которую я в прошлом году привез из Самтредиа?
– Не пережила, несчастная, благополучного разрешения нашей уважаемой председательши.
– Кто это сказал? А ну встань, покажись, провокатор!
– У меня есть предложение. Разрешите? – спросил Илларион.
– Дайте слово Иллариону!
– Товарищи,