Он очень аккуратный человек – в отглаженном костюме, в начищенных ботинках, с довольно пышными, но тщательно подстриженными усами и с потертым, но чистеньким саквояжем в руке. Он аккуратно снимает сюртук, обмахивает его щеткой и вешает на плечики. Снимает золоченое пенсне, бережно укладывает в футляр, кладет футляр в комод, а оттуда извлекает простенькие очки, подвязанные веревочкой.
Но тут из соседней комнаты доносится женский стон. И степенный Иосиф, потеряв всю свою размеренность, бросается в комнату, где лежит на широкой супружеской постели его жена Малка. Лоб у нее весь в испарине.
– Малочка, что? Или уже началось?
Вместо ответа врывается Маня, таща за собой повитуху мадам Чернявскую.
– Холоднокровней! – ворчит повитуха. – Это если бы мадам Вайсбейн имела первое дитя, так я бы еще нервничала, а то уже, слава богу, четвертый визит…
Иосиф падает на колени перед женой, хватает ее за руку:
– Малочка, душа моя! Больно, да? Больно?
Малка лишь тихо стонет – черные пряди волос прилипли к мокрому лбу. А повитуха грозно заявляет Иосифу:
– Мосье Вайсбейн, сделайте так, чтобы вас здесь не было!
Девка Маня уже тащит таз с горячей водой. Повитуха расстилает белые простыни. Растерянный Иосиф плетется в кухню. И смотрит, не видя, в темное окно, нервно постукивает пальцами по стеклу. В кухню влетают мальчик Миша и две девочки, Клава и Прасковья, – в длинных ночных сорочках.
– Папочка, папочка, Миша говорит, что у нас будет братик! – кричит Клава. – А мы с Песей – что будет сестричка!
Появление детей мобилизует папу Иосифа, и он с максимально доступной ему строгостью переключается на воспитательную работу:
– Дети, во‐первых, вам нужно спать! А во‐вторых, кто будет – я не знаю…
– А я знаю – братик! – заявляет Миша.
– Нет, сестричка! – хором возражают девочки.
– Нет, братик! – дергает Клаву за косичку Миша.
– Нет, сестричка! – дает ему тумака Клава.
– Дети, не ссорьтесь! – вмешивается папа Иосиф. – Идите спать!
Появляется сияющая Маня:
– Мосье Вайсбейн, у вас – девочка!
Девчонки прыгают, показывая брату Мише «носики»:
– Сестричка! Ага, сестричка!
Из комнаты зовет повитуха:
– Манька, сюда иди!
Манька убегает. Папа Иосиф уже строго приказывает:
– Все, дети, я сказал: спать!
Малыши нехотя, продолжая тайком шпынять другу дружку, удаляются. Папа Иосиф взволнованно одергивает сюртук и направляется в комнату. В дверях его встречает повитуха:
– Мосье Вайсбейн! Вы будете сильно смеяться, но у вас двойня!
Папа Иосиф столбенеет:
– Как… двойня?
– Так, двойня! – усмехается повитуха. – Представьте себе, это бывает… Девочка, а потом таки мальчик.
– Что же вы сразу не сказали! Какое счастье – второй сын!
– Я вас поздравляю с этим