Таким портным и был Затирка, человек, приехавший из Одессы, герой историй, колоритом и числом не уступающих анекдотам про Ходжу Насреддина. Например, история, свидетельствующая о том, что уже в те времена было непримиримое состязание двух столиц России – Москвы и Ленинграда. Так вот, ленинградский писатель приехал в Москву, пришел к Затирке и надменно попросил сшить ему костюм не хуже того, который ему сшил знаменитый ленинградский портной. Затирка долго и тщательно осматривал костюм ленинградца, исследовал каждый шов и пуговицу. А потом спросил: «Так кто вам шил этот костюм?» – «Я же сказал, его сшил самый известный портной Ленинграда!» – «Да-да, это я слышал, но кто он по профессии?»
Портной Затирка не только порождал анекдоты, но и любил их рассказывать. Вот и сейчас, после утесовской реплики про форточку, портной оживляется:
– О, есть такой анекдот!
И, не прекращая колдовать над костюмом, рассказывает, как один еврей просит жену закрыть окно, потому что на улице холодно, а жена удивляется: «Изя, что за глупости! Если закрыть окно, так что – на улице станет теплее?»
Портной хихикает. Утесов бросает на него испепеляющий взгляд:
– К вашему сведению, товарищ Затирка, бог сотворил мир за шесть дней. А вы возитесь со штанами целый месяц!
Портной насмешливо парирует:
– Так вы таки посмотрите на этот мир – и на эти бруки!
Честно говоря, Утесову крыть нечем. Красавец-зять не выдерживает пассивной роли наблюдателя и прикладывает к пиджаку тестя полосатый галстук:
– Этот, по-моему, в тон… Советую…
– Алик, советуй своей жене! А я на сцене всегда в одном и том же галстуке!
Вообще-то, Альберт про это знает. И все близкие знают, что Леонид Осипович почти всегда, особенно на ответственные выступления – а уж сегодня куда ответственней! – надевает один и тот же залоснившийся от многолетнего употребления черный галстук.
– Талисман? – догадывается словоохотливый портной. – Знаете, у меня тоже был талисман: старая зингеровская иголка. И вы не поверите, но когда я эту иголку потерял…
Последствия этой потери остаются неясными, так как звонят в дверь. Утесов взволнованно вскрикивает:
– Алик, что ты стоишь, открой уже!
Альберт уходит и возвращается с кипой телеграмм, читая их на ходу:
– От Сыктывкарской филармонии… От госпиталя Министерства обороны… Просто земляки из Одессы, без подписей… Команда эсминца «Дерзкий»…
Утесов слушает поздравительный перечень раздраженно и с явным напряжением. Дита мягко улыбается:
– Папа, ты думаешь, правительственные телеграммы почтальоны носят?
– А что, телеграммы сами ходят? – пытается улыбнуться в ответ Утесов.
– Нет, тебе все принесут в театр.
– Ага, принесут они…
– Конечно, я уверена, обязательно дадут…
– Ага, дадут они…
– Точно дадут, сама