Сегодня будет представлена
пьеса «Отелло» Вильяма Шекспира —
любимца кременчугской публики!
Под афишей свинья сосредоточенно чешет бока о забор.
На сцену под аплодисменты выходят в финальном поклоне Скавронский – Отелло, Арендс – Дездемона, Ирский – Яго. А Лёдя в костюме шута стоит во втором ряду, где топчутся Кормилица, Эмилия и другие второстепенные персонажи бессмертной трагедии.
– Автора! Автора! – скандирует публика.
Артисты поклонились и ушли, а публика все требует:
– Ав-то-ра! Ав-то-ра!
Появляется Шпиглер и сообщает:
– Почтенная публика! Автор не может выйти, потому как он уже умер.
Наивная публика – та самая, любимцем которой, по утверждению афиши, является Шекспир, при известии о его кончине сочувственно затихает. Одна дама даже утирает глаза платочком.
За кулисами Шпиглер объявляет:
– Господа артисты! Завтра – водевиль «Игрушечка». Граф Шантерель – Ирский, граф Лоремуа – Утесов. Роли возьмете у Пушка.
Арендс, проходя мимо Лёди, волнующе шепчет:
– Жду вас после ужина…
– Да-да, конечно! Жанна, а кто этот граф Лоремуа?
– Обыкновенный рамоли.
– Рамоли?..
– Ну, противный старикашка, лет под восемьдесят…
– Восемьдесят?! – ужасается Лёдя.
Да, но он очень любит хорошеньких молоденьких девушек, – Арендс взмахивает газовым шарфиком Дездемоны перед носом Лёди, – и совершенно равнодушен к хорошеньким молоденьким мальчикам!
Она удаляется, оставляя юношу в полном недоумении.
Весь день Лёдя проводит в муках: как ему, мальчишке, играть восьмидесятилетнего старика? Он усиленно горбится, ходит шаркающими мелкими шажками, прихрамывает, пытается бормотать невнятным старческим голосом, потом решает, что граф подслеповат, и принимается ходить по комнате, натыкаясь на предметы.
Так ничего и не придумав и придя от этого в отчаяние, Лёдя вечером перед спектаклем надевает фрак с черной бабочкой и усаживается в гримерной, безнадежно глядя на себя в зеркало. Потом сжимает лицо, чтобы оно покрылось морщинами, но, разумеется, как только он убирает руки, лицо снова разглаживается.
Входит старичок-куафер и подает Лёде парик-лысину. Лёдя вертит его, не зная, что с ним делать. Куафер отбирает парик и умело водружает его на голову Лёди.
– Спасибо! – облегченно благодарит юноша.
– Учитесь обходиться сами, – скрипит куафер. – Мое дело – только приготовить парик. И смените бабочку!
– Зачем?
– Бабочка отличает графа от лакея. У лакея она – черная, у графа – белая.
– Спасибо! – еще горячее благодарит Лёдя.
А куафер неожиданно улыбается, и голос его теряет скрипучесть:
– Не волнуйтесь. У каждого бывает первая роль.
Он уходит, а в гримерную вбегает тоже молодой, но более опытный актер Ирский, играющий второго графа.
– Ты чего не гримируешься? До начала – полчаса!
– Сейчас,