Кира посмотрела в указанном направлении: вышеозначенный камнедел был худ и очень маленького роста, да ещё при этом страшно сутулился. Нёс он на одном плече мешок, из горловины которого выглядывали розовые обломки, а на другом моток верёвки.
– Зачем ему верёвка?
– Чтобы спускаться в провалы, конечно, – терпеливо, как ребёнку, объяснил Клауд. – В горах, где находятся месторождения горючего камни, есть целые участки с глубокими и узкими колодцами. Камнедел должен быть очень худым, чтобы протиснуться в такой колодец. Они спускаются на верёвках и добывают камни.
– Почему нельзя построить шахту? – удивилась девушка. – Наверняка получилось бы проще и быстрее!
– Самая умная? – скептически поинтересовался Клауд. – Шахты строить опасно: если рабочий попадёт киркой по горючему камню и выбьет искру, и камень загорится… Можешь себе представить, что начнётся? А там таких камней целые залежи.
– Всё-всё, поняла! – замахала руками Кира.
– Поэтому профессия камнедела опасная, но уважаемая и денежная, – заключил Клауд с какой-то мечтательной ноткой в голосе.
– Ты сам камнеделом не работал? – спросила на всякий случай Кира.
– Я?! – почему-то оскорбился парень. – Нет! Я не работаю.
– Э… не хотела обидеть, – пробормотала Кира, удивлённая столь искреннем возмущением.
А городок вокруг них бурлил жизнью. Особенно жизнь бурлила в лужах, из которых состояла дорога: «жизнь» в них не только бурлила, но и активно размножалась, поедала друг друга и вообще с видимым энтузиазмом продвигалась по эволюционной лестнице. Несколько таких «крокозябр» даже выбрались на бережок погреться в едва тёплых лучах весеннего солнышка. Когда кто-нибудь проходил слишком близко от лужи, монстрики принимались угрожающе шлёпать хвостиками по земле и выпучивать круглые глазки.
Реку, рассекавшую Ясноград на две части, бороздили вёрткие лодочки, по улице спешили люди, одетые так же, как и пассажиры парохода: то есть ярко и странно. На путешественников особого внимания никто не обращал, поскольку, благодаря близости параходной станции, пилигримы в Яснограде были не редки.
Дом Малюты стоял по другую сторону реки, за каменным мостом. Маленький, выкрашенный голубой краской, он выглядел до того уютно, что хотелось поставить его на полку в сервант. На крыльце, аки вишенка на торте, умывался полосатый кот. Сверкнув на гостей тремя разноцветными глазами-ромбиками, он торжественно встал и скрылся в доме.
– Нехорошо показывать пальцем, – попенял девушке Клауд. – Ты его обидела. Он же не виноват, что таким родился.
Кира закрыла рот и посмотрела на своего спутника со слегка ошалевшим видом.
– Обидела? Он ещё и обижаться умеет?
– А ты чего ожидала? Будь ты полосатой, тебе бы понравилось, если бы все на тебя глазели?
– Полосатой?..