– Что же, уже давно было известно, что я умру именно сегодня?
– Да нет, конечно. Этого никто не знает. Особенно теперь, когда жизнь на Земле стала такая нервная. Раньше как было: уготовано, например, человеку в легионе служить и погибнуть от руки врага, он и живет по предначертанному. Поступает на службу в легион, служит-служит, потом зазевается и – бамц! Нет его.
Рыжий вытащил язык и изобразил предсмертную агонию. Вышло очень забавно.
– А теперь рождается, скажем, девочка. Ей на веку написано быть учительницей. А мама ее слушает каждый день по телику какое-нибудь «Я уеду жить в Лондон». Вам Тимати нравится?
Виталик отрицательно помотал головой.
– И мне тоже нет.
– Так вот, начинает она мечтать вырасти в красивую длинноногую певицу, которую заберут в Лондон, а вырастает в пышную коротконогую барышню. Ей и в Карабулак-то никто поехать не предложит, не то, что в Лондон. Вы в Карабулаке были?
– Нет.
– И я нет.
Маленькие белые руки рыжего лежали на пухлых коленях, по которым он постукивал указательными пальцами медленно и мерно, усыпляюще.
– Барышня эта становится нервозной, несчастной. Изнуряет себя диетами, спортивными упражнениями на голодный желудок. И вместо того, чтобы честно дослужить до пенсии в школе и потом нянчить внуков, она умирает в сорок от рака желудка. Вот оно как. Теперь все по-другому.
– А я? Сколько мне было предначертано? – решился спросить Виталий.
Рыжий внимательно посмотрел на него, раздумывая, видимо, стоит ли расстраивать новоприбывшего.
– Много. Минимум – семьдесят, максимум – восемьдесят четыре.
Заикин снова печально вздохнул.
– Вы не переживайте, – утешил его рыжий. – Зато нагрешить не успели. Как правило, директора филиалов в рай не попадают.
– Вы и об этом знаете?
– Разумеется. Просьбы живых – основной материал для разработчиков рая. И ада тоже.
– Как же вы успели приготовить все для меня? Я ведь час назад умер.
– Обижаааете, – проводник потряс в воздухе коротким пальцем. – У нас, знаете, какие эйчары? К подбору кадров мы относимся очень ответственно. Один разработчик за полчаса не то, что рай, целую вселенную изобразит. Вот оно как.
Виталик глядел на проводника удивленно, не моргая.
– А что? Ангелов сейчас много. Работы мало. Конкуренция – лучший катализатор самосовершенствования и роста.
Рыжий замолчал, довольный удачно ввернутой сложной фразой. Ему явно не хотелось прекращать разговор с Виталиком. То ли потому, что был он очень общительный, то ли, действительно, собеседники в этих местах встречались редко.
– Так что же, какой он, мой рай? – снова спросил Заикин.
– Да, правильно, – спохватился Купрум. – Поболтали – и хватит. Делом нужно заниматься.
Он достал из кармана халата устройство, похожее на айфон. Только немного больше.
– Версия 6.66, – объяснил рыжий,