– Гарри, – сказал Томас, – я, наверное, пойду.
– Можешь остаться, – возразил я.
– Нет. – Он посмотрел на Эбинизера, крепко сжав губы. – Не могу.
– Томас… – начал я.
Брат поднял руку – мол, это не обсуждается – и вышел из квартиры. Лицо у него было мрачнее тучи.
Дед дождался, пока закроется дверь, а потом зыркнул на меня из-под кустистых бровей.
– И на том спасибо, – сказал я.
– Благодарность весьма уместна, – беззлобно ответил он. – Не устану повторять, что ты знаешь вампиров хуже, чем тебе кажется.
– В общем и целом Белая Коллегия – тот еще гадюшник, – согласился я, – но Томас – нормальный парень.
– Именно так скажет любой, кого он охмурил, – насупился дед, но тут же поднял руку и продолжил примирительным тоном: – Пойми, Хосс, я в твои дела не лезу. Не подумай, что я сплю и вижу, как бы ворваться в твою жизнь, чтобы рулить ею. И я, конечно, зря ставлю палки в колеса, когда речь заходит о твоих отношениях с этим вампиром. Но ты молод, а у меня побольше опыта. Я знаю о них то, чего не знаешь ты, и не хочу, чтобы ты наступал на те же грабли. Только и всего.
Я сдвинул брови.
Если старик пускается в объяснения вместо того, чтобы предоставить мне самому делать выводы, его что-то тревожит.
– А вот и он! – с улыбкой воскликнул Эбинизер, когда Мыш подошел здороваться, и любовно потрепал собачьи уши. – Времени у меня в обрез, поэтому перейду к делу. Ты в беде.
– Оно и видно. – Я ушел на кухню и плеснул на сковородку жидкого теста. – Первый разговор с глазу на глаз после Чичен-Ицы, и сразу быка за рога – да, сэр?
Он слегка прищурился, обдумал мои слова и произнес:
– С той ночи у нас хватало забот. Гибли люди. Ты понятия не имеешь, каково нам пришлось.
– Я тоже по вам скучал, – отозвался я. – И тоже рад узнать, что вы целы и невредимы.
– Сейчас не время, – сказал он.
– Для оладий? – спросил я. – После утренней зарядки мне всегда есть хочется.
– Я не шучу, внук, – твердо заявил старик. – К старейшинам поступило предложение лишить тебя членства в Белом Совете.
– Ого! – Я вскинул брови. – Сперва требуют, чтобы я носил треклятый серый плащ, не спрашивая, нравится мне это или нет, а теперь собираются меня вышвырнуть? Как вижу, кто-то надумал устроить показательную порку.
– Если предложению дадут ход, поркой дело не закончится, – зловеще произнес дед, после чего не без труда взял себя в руки. – Гарри, мне тоже хочется поговорить. Наверстать упущенное. Разрядить атмосферу. И мы непременно поговорим. Но прямо сейчас нельзя давать волю эмоциям.
Я хмуро уставился на сковородку. Последнее время я много работаю над тем, чтобы держать эмоции под контролем.
– Ну хорошо. Перемирие. На сегодня. Под каким предлогом меня хотят исключить?
– Их несколько, – ответил дед. – К примеру, твое нестандартное повышение до полноправного чародея. Множество случаев, когда ты встревал в громкие дела. Упорство, с которым ты уже больше десяти