На протяжении всех этих приготовлений Серена держалась в стороне, равнодушная к грядущему приему и не интересующаяся расходами Элизабет. Трудно было бы найти еще двух женщин, так разительно непохожих друг на друга. Серена родилась и выросла кочевницей. Она находила комфорт, обращаясь внутрь себя, тогда как для Элизабет он определялся исключительно внешними условиями. Если Серену устраивал сон на полу, Элизабет требовалась кровать эпохи Людовика XIV под балдахином. Серена была превосходной наездницей. Элизабет морщила нос от конского пота. Серена одевалась просто и обходилась без румян, белил и прочего. Элизабет меняла наряды по шесть раз на дню. Каждое время года требовало нового гардероба. Раз в месяц она посещала парижские салоны мод: во-первых, чтобы ее там видели, а во-вторых, чтобы купить самые модные, только появившиеся вещи, будь то кашемировые шали, средства для ухода за лицом или ярко-красные туфли. У нее имелось семь зонтиков, двадцать три подвязки и тридцать одна пара обуви. Бесчисленные шляпы заполнили бесчисленные коробки, стоявшие рядами на глубоких полках в ее шкафу.
Серена вызывала у Элизабет замешательство. Жена Анри воспринималась ею мучительно… чужой. Элизабет было трудно познакомить ее со своими подругами, поскольку Серена не обладала даром говорить о разных пустяках – даром, столь необходимым для гостиных и салонов. Что касается одежды, эта кочевница вообще ничего не смыслила в нарядах. Хорошо еще, что она отказалась от своих пустынных тряпок и приняла французскую манеру одеваться, но предпочитала простые платья без украшений. Элизабет была вынуждена признать, что в красоте Серене не откажешь. Ее угнетала способность этой туземки выглядеть свежей и красивой без всяких парикмахеров и многочасовых сидений перед зеркалом. Элизабет замечала, как мужчины поглядывают на жену Анри. Такое было просто невозможно не заметить. И пусть военные и их жены за глаза осуждали Серену, критикуя ее непохожесть, языческие привычки и все такое, тем не менее мужчины пялились на нее. Эти свиньи пялились на Серену. Элизабет взбесило, когда однажды она перехватила взгляд мужа, брошенный на жену его брата. Целый месяц Элизабет отказывалась спать с Жюлем, словно это могло погасить огонь страсти, которую он питал к Серене, в чем Элизабет не сомневалась. Если логика не была ее сильной стороной, то секс являлся оружием, которым она мудро и умело пользовалась. Военная служба подолгу разлучала Жюля с домом, а когда он возвращался, его обуревало вполне естественное желание вновь разжечь огонь брачных уз. Если Элизабет хотела что-то решить с помощью мужа – очередную схему, программу или план, требовавшие его вмешательства, помощи или попустительства, – это было самым подходящим временем. В пылу страсти Жюль становился животным и был склонен обещать что угодно.
Еще несколько лет назад Элизабет отказалась от попыток преобразить Серену в светскую даму, привить ей светские манеры,