После последней фразы в глазах Сарнай вспыхнул яростный огонёк.
– Я не слабая, – фыркнула она на Гузалию. – Мне твоя защита была совсем не нужна. Если понадобится, я всех отлуплю, и тебя тоже.
– Глупая ты, – спокойно ответила Гузалия. – Настоящая сила заключается не в кулаках, а в словах. Кулаками можно навредить только на время. Потом раны заживут, синяки пройдут, и вся боль забудется. А вот раны от слов могут оставаться в душе на всю жизнь. И никакая мазь их не залечит.
Сарнай едва понимала, что говорит эта странная девочка. Но где-то глубоко в груди Сарнай почувствовала, что Гузалия не хочет ей зла. К тому же она не была похожа на тех сопливых и визжащих плакс, которых Сарнай видела в каждой девчонке. Поэтому вместо очередной грубости Сарнай протянула обветренную смуглую руку и смела пальцами линию, которой ещё совсем недавно она сама разделила территорию под гранатом. Гузалия улыбнулась и мечтательно произнесла:
– Мне здесь нравится. Прямо настоящий шалаш.
– У меня был настоящий шалаш в нашей деревне, – ответила Сарнай.
– А расскажи, какой была твоя деревня? Что там было особенного?
Сарнай склонила набок голову, словно вглядываясь во что-то очень привлекательное.
– В той деревне, где я выросла, всё совсем не так, как здесь, – сказала она. – Там всё большое и настоящее. Там другое небо, другое солнце, другой воздух. Если бы ты там хоть раз побывала, то тебе бы очень понравилось. Папа говорит, что я дитя пустыни. А тот, кто родился в пустыне, никогда не сможет полюбить современные города.
– Здорово. Мне бы очень хотелось, чтобы меня звали ребёнком пустыни! – воскликнула Гузалия, не скрывая лёгкой зависти. – Я только однажды видела пустыню, когда была ещё совсем маленькой. Я видела её через окно машины, когда мы в первый раз въехали в Монголию. Моя мама даже сделала для меня комнату на чердаке, где всё выглядит, как в пустыне.
– У тебя на чердаке есть своя пустыня? – округлила глаза Сарнай.
– Да. Это только моя пустыня. Моему брату Насиму я туда разрешаю подниматься очень редко. Потому что, как только он где-то появляется, там всё почему-то рушится. Мама смеётся над ним и говорит, что у него руки, как переваренная вермишель. А папа ругает маму за то, что она так говорит. Папа уверен, что именно Насим должен стать адвокатом. Как это несправедливо. Мне он такого не говорит. Папа вообще считает, что мне незачем хорошо учиться. И всё потому, что он уже нашёл для меня богатого жениха. Я с этим не согласна. Я считаю, что девочки имеют такое же право…
– Подожди, – перебила её бурную речь Сарнай. – Ты сказала, что у тебя на чердаке есть пустыня.
В глазах Гузалии мелькнул задорный огонёк.
– Ты меня совсем не слушала, – рассмеялась Гузалия.
– Почему? Я всё слышала. Ты сказала, что у тебя