деталь. И пускай все говорят, что это самоубийство. Друзья, знакомые, все. Но как бы они ни настаивали на своем, как бы ни отмалчивались, бесспорно вот что: когда собирался дождь, Рита и близко не подходила к церкви. Она бы в жизни туда не пошла, сказала бы Элена, спроси ее кто об этом раньше. Но теперь нет смысла говорить «в жизни», потому что на колокольне обнаружили безжизненное тело, которое уже не было ее дочерью, на колокольне в дождь, и Элена все не могла понять, как Рита туда попала. С самого детства Рита боялась молний и прекрасно знала, что крест на церкви их притягивает. Это наш местный громоотвод, объяснил ей когда-то отец, и было ему невдомек, что с тех пор Рита никогда не пойдет мимо церкви в грозу. Когда собирался дождь, Рита ни за что не приближалась ни к церкви, ни к дому Инчауспе – тогда в их районе это был единственный дом с бассейном. Вода – лучший проводник электрического тока, поэтому бассейн вроде магнита, так сказал по радио какой-то инженер; рассказывали про несчастный случай в провинциальном клубе, там в грозу молнией убило двоих ребят, которые полезли плавать, несмотря на объявление «купаться запрещено». Даже если потом в округе появились новые бассейны или громоотводы, Рита предпочитала об этом не знать, потому что от такого рода знаний на нее находил паралич. Не ступать на тротуар возле дома, где делали аборты, в дождливые дни не ходить в церковь и не приближаться к дому Инчауспе – этих ограничений было вполне достаточно, и новые ей были ни к чему. И так уже, столкнувшись на улице с рыжим, она трогала правую ягодицу и бормотала тем же тоном, каким читала «Отче наш», ух, рыжий, черт бы тебя побрал, и касалась правой рукой левой груди, если ктонибудь упоминал Либерти, бедного старика, про которого в их районе говорили, что он приносит несчастье, потому что он все время оказывался в ненужное время в ненужном месте: возле дома Феррари, когда на тот упала сосна и проломила крышу, в очереди в банк, когда у вдовы де Ганде украли пенсию, на перекрестке, когда доктор Бенегас на новенькой машине въехал в мусоровоз, и в прочих подобных обстоятельствах. Уж лучше не знать, говорила Рита. Начав работать в приходской школе – ей было тогда всего семнадцать, со смерти ее отца прошло лишь несколько недель, и отец Хуан ходатайствовал за нее перед Советом сотрудничества, чтобы ей, несмотря на юный возраст, передали пост, который занимал покойный, – Рита научилась выдумывать отговорки, когда в дождливые дни ее посылали по делам в церковь. Отговорки были самые разные: срочная работа, головная боль, боль в животе, даже притворные обмороки. Чтобы не приближаться в дождь к кресту на колокольне, годился любой предлог. Так было всегда. И Элена думает и знает, что это не могло вдруг разом перемениться даже в день Ритиной смерти. И пускай никто ее не слушает, пускай всем плевать. Раз ее дочь нашли на колокольне в дождливый день, значит, кто-то затащил ее туда, живую или мертвую. Кто-то или что-то, ответил Элене инспектор Авельянеда, полицейский, который ведет Ритино дело. Почему
