море. Но, когда она туда добралась, болото тянулось до горизонта, застывшее, унылое, испещренное дырами, где поджидало бог-знает-что. Мэлори сокрушенно осмотрелась по сторонам, не понимая, куда идти. Над ней по гребню шла череда голых деревьев, хватавших воздух сучковатыми пальцами. По спине Мэлори пробежала дрожь, и она почувствовала, что нужно идти вдоль деревьев. Так сделала бы Розмари. По пути ее ничто не тревожило. Побыть одной после фиаско, которое она потерпела с Фрэнни, было утешением. Нетронутый чистый снег поскрипывал у нее под ногами. Ни людей, ни животных. Морозный тихий пейзаж выглядел апокалиптическим, или средневековым, или доисторическим. Не из этого времени. Она вырвала пучок перистой от снега травы, подумав, что это, наверное, и есть болотная трава, по которой бегала Розмари. Трава была грубой и колола кожу. Вскоре Мэлори вышла на тропинку, которая, как она решила, вела в деревню. Тропинка была древняя, без каких-либо признаков современной жизни. Вглядываясь в ее темный желоб, Мэлори думала, что могла бы так идти в любой момент за несколько последних столетий. 1960-е сюда не добрались. Узкая тропинка шла под уклон, насколько тут вообще мог быть уклон, и, хрустя девственным снегом, Мэлори чувствовала, как высокие изломанные деревья по обе стороны замыкают пространство, словно там таится что-то, что может на нее броситься. Она пошла быстрее, глядя только прямо перед собой.
Тропинка вывела ее на зады магазина, рядом с мемориалом обеих войн и поблекшей на вид деревенской ратушей с облупленной зеленой крышей, но людей поблизости видно не было. Мэлори замедлила шаг. Теперь она сознавала, что снова пошла по следам Розмари на другой конец деревни, где стояла церковь. Когда дорога, изогнувшись, покинула деревню, Мэлори заметила справа башни большого дома за высокой стеной, а рядом с ним серый шпиль церкви из песчаника. Перед воротами кладбища стоял деревенский дорожный знак с металлическим силуэтом птицы, а за ним заколоченное здание, которое, наверное, прежде было школой.
