– Винни, ты еще не спишь? – негромко позвал он.
Признаки примирения были налицо, и Уинифред выдохнула с облегчением.
Она не ответила, и тогда Дарлинг в недоумении отнял от лица руку. Несколько мгновений он подслеповато глядел на женский силуэт, замерший посреди комнаты, а затем с радостным вскриком бросился к своей матери.
Сцена воссоединения была очень личной, и в то же время Уинифред испытывала удовольствие от того, что стала ее свидетелем. Кэтрин распахнула сыну объятия, лицо ее лучилось счастьем. В этот миг мисс Дарлинг была безоговорочно прекрасна, Уинифред подумала о том, что для нее красота могла оказаться скорее бременем, нежели даром. Теодор рухнул в руки матери, казавшейся крошечной рядом с сыном. Чтобы обхватить ее, ему пришлось согнуться в три погибели. Головой он ткнулся в ее плечо. Кэтрин рассмеялась и взъерошила его черные локоны.
– Куда это ты ходил? – с укоризной поддразнила она, поцеловала сына в макушку и обеими руками обхватила его лицо, заставляя поднять голову и посмотреть на себя. – Как гадко с твоей стороны было оставить девушек совсем одних!
Лицо Теодора тоже светилось улыбкой. Сейчас они с мисс Дарлинг казались Уинифред неземными существами: похожими друг на друга как две капли воды, прекрасными, полными любви и счастья. Она не удивилась бы, заметив над их головами нимбы.
Теодор обратил сияющее лицо к Уинифред.
– Винни! – Он оторвался от матери и, опустившись на пол у дивана, протянул Уинифред букетик. – Пожалуйста, прости меня.
Присутствие Кэтрин смущало Уинифред, пускай Дарлингу и было все равно. Но, принимая цветы, она задержала руку на его пальцах.
– Это ты меня прости, – очень тихо ответила она, стараясь смотреть только на Теодора. – Я иду спать. Поговорим завтра, идет?
Она перевела взгляд на Кэтрин. Та тактично отвернулась, рассматривая картину над камином, и Уинифред украдкой поцеловала Теодора в щеку.
– Идет, – розовея, согласился он.
Уинифред встала, и Дарлинг поднялся следом.
– Я ужасно вымотана, – громко сказала она, давая Кэтрин понять, что их с Теодором разговор окончен и теперь наступила ее очередь дать Дарлингам немного приватности. – Надеюсь, вы не станете возражать, если я отправлюсь в постель, мэм.
– Разумеется, нет, милая. – Кэтрин послала Уинифред ласковую улыбку. – Доброй ночи.
– Крепких снов, – добавил Теодор.
Он вновь оказался рядом с матерью и теперь почти повис у нее на локте, словно ребенок. Кэтрин с деланым негодованием отцепляла его пальцы от своей руки.
Поблагодарив их, Уинифред скрылась в коридоре, прикрыв за собой дверь. После недолгой паузы послышались взволнованные голоса. Чтобы случайно не подслушать разговор, Уинифред поспешила уйти.
Но прежде чем отправиться к себе, она задержалась у комнаты Лауры. Девочке досталась самая большая из трех спален. Это была единственная комната в доме, окна которой выходили не на улицу, а во внутренний двор.