Весь вечер он болтал без умолку, развлекая нас непрекращающимися историями о своих похождениях. Даже мама, очевидно смущенная его пылом и явно обеспокоенная спасением его души, разок-другой хихикнула над его остроумием. Никогда прежде я не видела человека, который наблюдал бы рассвет над Гранд-Каньоном, забирался бы на высоту четырнадцать тысяч футов в горах здешнего хребта Сан-Хуан, катался бы на подвешенном металлическом кресле и съезжал бы по снежному склону на двух прикрепленных к ногам дощечках где‐то на севере, в Айдахо. А Огден делал все это и много чего еще вместе со своим братом Джимми и, казалось, рассказывая об этих приключениях, заново испытывал пережитый восторг: он даже вскочил из‐за стола, чтобы продемонстрировать позу лыжника: локти прижаты к туловищу напряженной буквой “Г”, в руках – воображаемые палки, колени присогнуты, бедра ходят из стороны в сторону. Он издавал ритмичные звуки “вжух!” и съезжал на лыжах со снежной горы из своих воспоминаний, а мы все сидели, застыв с поднесенной ко рту вилкой, и Вивиан так и сияла.
На следующую субботу Ог привел на ужин Джимми и, к нашему с мальчиками восторгу, театра стало вдвое больше. Джимми был на пару лет моложе брата, такой же гибкий и подвижный, а эмоционально даже более взрывной, чем Ог. Они работали в паре, как Берген и Маккарти, и наполняли наш дом жизнью и смехом.
Ог и Вивиан поженились в тот же год, прямо перед сбором урожая. Мы украсили церковь бледно-розовыми лентами и фиолетовыми пенстемонами, которые мы с мамой срезали у нас в саду. Джимми стоял рядом с Огденом, они ждали, пока Вив пойдет по проходу к алтарю, и оба глупо улыбались – казалось, их в любую секунду разберет истерический хохот.
Во всей нашей деревянной церкви никто не мог предугадать, что через три месяца политики где‐то на другом конце земли решат сбросить бомбы на гавайскую гавань, о которой мы до этого и слыхом не слыхивали, и в результате этого Огдена и Джимми выдернут из жизни и отправят на войну.
Когда мне было лет пять, по городу с сумасшедшей скоростью распространилась новость о том, что у банкира из Монтроуза, мистера Мэсси, на железнодорожных путях в Айоле заглох его сверкающий “оберн спидстер” цвета слоновой кости, и машину смял в лепешку подъехавший поезд. Рассказывали, что мистера Мэсси, сидящего за рулем, расплющило: автомобиль