Мне нечего больше делать, всё это место сейчас кажется странным, потому что в нем нет ничего странного, здесь вообще ничего нет. Отправляюсь дальше, в конце концов я не верю, что нахожусь где-то, где совсем не может быть людей. Люди теперь повсюду, даже там, где нет жизни.
Бледный берег, освещаемый лунным светом, как и лес прежде, был однообразен, уныло тянулся куда-то далеко за грань видимого, туда, где рождалась луна, где восходило солнце, откуда к нам вместе с розовыми облаками приплывают мечты и уверенность в том, что завтрашний день будет теплее.
«Всё останется на своих местах» – до сих пор вертелись слова в голове, пока где-то у берега, нагло нарушая спокойствие реки и сонного мира, на свет пыталась вернуться чья-то по ошибке забранная жизнь.
Часть 6. 1+1
***
– Это психологический провал или психиатрический пиздец, извините за выражение?..
– Со следующей стипендии точно приду под утро…
– Не знаешь, что подарить? – подари выбор…
– Это, понимаете, такое гладкое трехмерное многообразие…
-А всё потому, друг, что сама по себе влюбленность – есть размытие…
– Когда я долго не вижу перед собой дым, мне как будто чего-то не хватает…
– Мне бы только знать, что у тебя и без меня всё хорошо…
– А как любите вы?..
***
6.
Встреча №22
– Мда, реальность на грани фантастики.
– А твои блестящие комментарии как всегда уместны, – видимо, эти слова сильно Её зацепили, потому что Она, неодобрительно посмотрев на меня, благополучно пропустила всё мимо ушей.
– Я устала, давай немного отдохнём, – девочка присела на первый встречный поваленный столб.
– У нас нет времени, – я всерьез заволновался, потому что ждал этого момента, как второго пришествия.
–Да ладно тебе. Я, конечно, не могу видеть будущее, но завтра мы опять увидимся, да ты ведь и сам это знаешь.
Она смотрела куда-то себе под ноги, возможно даже, куда-нибудь глубже этого насыпного гравия. Я бы хотел научиться читать по губам, чтобы однажды прочесть Её безмолвное «люблю». Даже сейчас она что-то нашептывала себе под нос, а мне как всегда оставалось только наблюдать и превозмогать себя, чтобы до завтра запомнить всё в мельчайших подробностях.
Её саму я запомнил хорошо и при желании в любой момент мог бы досконально вообразить себе её образ, но это всё – лишь то, какой я мог Её видеть, только то, что было снаружи. Она – мой трофей в фиолетовом платье, на босую ногу, с красиво растрепавшимися черными волосами и глазами цвета семи небес – от яркого и слепящего летнего до мрачного и серого зимнего.