– Как ты здесь оказался? С тобой никого нет?
– Теперь есть ты. – Мальчик церемонно обратился к духу ручья, напоил лошадь – не дав, однако, ей пить слишком много – и отвел ее к молодой дубовой поросли. – Мы можем поесть вместе.
Он достал свои припасы и подсел к Гиру.
Александр был вооружен, как взрослый, длинным охотничьим ножом. Его перепачканная одежда выглядела помятой, во всклокоченных волосах торчали сосновые иголки. Он, очевидно, спал в лесу. К седлу его лошади помимо прочих вещей были приторочены два дротика и лук.
– Вот, возьми яблоко, – предложил Александр Гиру. – Я так и рассчитывал, что догоню тебя ко времени обеда.
Ошарашенный Гир подчинился. Мальчик напился из пригоршни и плеснул воды себе в лицо. Поглощенный своими тревогами, заслонившими для него весь мир, горец ничего не слышал о недавнем ужине царя Филиппа. Мысль о том, что мальчик станет ему обузой, ужаснула Гира. За то время, пока он отвезет мальчика в Пеллу и пустится в обратный путь, дома может произойти все, что угодно.
– Как ты забрался один так далеко? Ты потерялся? Где ты охотился?
– Я охочусь за тем же, что и ты, – ответил Александр, вгрызаясь в яблоко. – Вот почему я еду с тобой.
– Но… но… что за мысль… Ты не знаешь, что я собираюсь делать.
– Конечно знаю. Это знают все в твоем отряде. Мне нужна война, и твоя война отлично подходит. Мне пришло время добывать пояс для меча. Я поеду с тобой, чтобы убить своего человека.
Гир прирос к месту. Значит, все это время мальчик крался за ним, благоразумно держась в отдалении. Он тщательно снарядился, продумав все детали. Даже лицо у него изменилось: щеки впали, острее обозначились скулы, глаза тверже смотрели из-под густых бровей, прямой нос с высокой переносицей выдавался еще сильнее. Лоб пересекла неведомо откуда взявшаяся морщина – это лицо вообще едва ли можно было назвать лицом ребенка. Тем не менее Александру исполнилось всего двенадцать лет, и Гиру пришлось бы держать за него ответ перед Филиппом.
– Так нельзя, – сказал воин с отчаянием. – Так нельзя поступать! Ты сам знаешь, что так нельзя. Я нужен сейчас дома, тебе это известно. А теперь мне придется бросить родичей в беде, чтобы отвезти тебя назад.
– Ты не можешь этого сделать, мы разделили трапезу, мы связаны. – Александр говорил укоризненно, но не был встревожен. – Грешно предавать друга.
– Тебе следовало все рассказать мне сразу. Сейчас я ничего не могу поделать. Ты должен вернуться домой, и ты вернешься. Ты уже не ребенок. Если с тобой что-нибудь случится, царь прикажет меня распять.
Мальчик неторопливо встал и пошел к своей лошади. Гир приподнялся и, увидев, что Александр не торопится снимать с нее путы, сел снова.
– Он не убьет