После быстрого наведения порядка в Сербии император направился к венгерским рубежам в надежде застать короля Гёзу врасплох. Стефан Неманя присоединился к императорскому войску, а Тихомир остался править в Призрене.
Путь императорского войска пролегал через Рашку, мимо плодородных полей, травянистых лугов, живописных холмов, прозрачных озер и рек, больших и малых сел. Единственным городом в этих краях был древний Рас, где вокруг нескольких сохранившихся с римских времен зданий и построенных недавно храмов теснились неказистые домишки с соломенными крышами.
Стефан Неманя предложил устроить в Расе продолжительный отдых, но Мануил не откликнулся на это предложение, поскольку опасался, что, если не поторопиться, то Гёза успеет подготовиться к обороне. После стремительного броска императорское войско переправилось через реку Саву и двинулось дальше.
К вечеру того дня, когда была переправа, византийцы добрались до лесистого холма. Место для привала было бы идеальным, если бы не поднимающийся из низины сырой туман, от которого становилось невыносимо холодно. Воины поспешили развести костры.
После ужина люди начали укладываться спать. Борис тоже хотел бы уснуть, но расположившиеся неподалеку от него сербы так шумели, что о сне нечего было и думать.
– Мне это чертовски напоминает константинопольский рынок – проворчал Лупо.
Борис, зябко поведя плечами, приблизился к огню.
– Что холодно? – спросил Лупо. – Не принести ли шкуру?
– Не надо.
С вершины холма послышался громкий голос императора. На Мануила как будто совсем не действовала усталость, и он, казалось, не собирался ложиться спать.
– Я все больше восхищаюсь императором, – сказал Лупо. – Он более рыцарь, чем многие из тех, кто носит серебряные шпоры.
– Да, – согласился Борис, – Мануил – истинный воин.
Сербы, наконец, прекратили галдеть, и наступила тишина.
– Теперь можно ложиться, – заметил Борис.
Но из темноты вдруг появился Стефан Неманя. Тридцативосьмилетний жупан был невысок ростом – всего на полголовы выше Лупо, – но довольно крепок, плотен и широкоплеч. Грубое лицо с лохматыми бровями, бугристым носом и неухоженной бородой могло бы показаться простоватым, если бы на нем не было пронзительных и умных глаз.
Приблизившись к Борису, Неманя сказал на греческом языке, которым он владел ничуть не хуже, чем родным сербским
– Что-то мне не спится. Ты не возражаешь, если я с тобой потолкую?
– Буду только рад, – покривил душой Борис.
Его уже начало клонить в сон, поэтому появление жупана не доставило ему на самом деле никакой радости.
Неманя опустился на кучу собранного Лупо хвороста. Ветки затрещали под грузным телом.
– Правда, что ты ходил с королем франков в Святую землю? – спросил жупан.
– Ходить-то ходил, но добрался