Николай находил временную работу и с утра до ночи вкалывал, чтобы прокормить семью. Он часто виделся со своим другом – Серегой Резаком и они, сидя на крылечке барака, обсуждали какие-то вопросы. Анна иногда наблюдала за ними и не могла понять, почему ее муж и крестный отец Алешки о чем-то горячо спорят.
Николай, иногда поглядывая за другом Сережкой, ловил его взгляды, направленные на Анну. Коля понимал, что его жена нравится Резаку, но Сергей никогда, даже при сильной пьянке не затрагивал эту тему. Вот так и жили два друга, в ожидании чего-то непредсказуемого, и каждый понимал, что рано или поздно в их дом снова постучится беда, и она таилась, ждала, когда подвернется удобный для этого момент.
Однажды, в воскресный день к бараку подъехал «воронок», из него вышли сотрудники милиции и направились к квартире, где проживала семья Борисовых. Резак заметил в окно, как «легавые» вошли в двери к другу Кольке и понял, что его забирают и возможно надолго. Коля, словно ждал их прихода, молча, оделся, взял старый чемоданчик с вещами, обнял, поцеловал жену Аннушку и маленького сына. Под конвоем вышел на улицу, где уже собрались любопытные соседи. Аня стояла на крыльце и, зажав в одной руке платок, утирала неудержимые слезы, а другой рукой прижимала к себе сына. С горечью в сердце и с мокрыми от слез глазами, провожала она до «воронка» родного человека. Алешка не мог тогда еще знать, на какой срок покидает их отец, но Аня знала точно – не на один год. Николай, перед тем, как запрыгнуть внутрь фургона, обернулся и улыбнулся. Вот таким она запомнила его на долгие годы: добрым, молодым и с прощальной улыбкой на губах.
Прошли годы. В стране к власти пришел Хрущев, народ стал ощущать политическую оттепель. Много людей было реабилитировано после Сталинских репрессий, но были и такие, кого государственная рука продолжала удерживать в лагерях, в их число попал и Николай Борисов.
Алешка рос и с утра до вечера носился с ребятами по улицам, благо из соседних бараков собиралось много мальчишек и девчонок. Ему было невдомек, почему мама, уткнувшись в подушку, часто плачет ночами. Разве подрастающий мальчишка мог понять, почему отца, которого он не помнит, так не любит существующая власть и при удобном случае отрывает от родной семьи и закрывает на долгие годы в лагеря. Но зато мама часто рассказывала, как он воевал на фронте, как его ранило, и Алешка гордился своим отцом, хотя совсем его не помнил. Открывая старенький шифоньер, он бережно трогал орден «Красной звезды» и медаль, висевших на лацкане пиджака. С интересом рассматривал пулю, которой по рассказу мамы, отец был ранен на фронте.
Тянулись долгие дни, месяцы, годы ожидания. Письма от Николая приходили редко, и Аня с надеждой выглядывала в окно, когда же почтальон пройдет мимо, но увидев в очередной раз, как он мотает головой, тягостно вздыхала, садилась на стул и, прижав руку к глазам, не могла унять слезы.
Алеша, заметив тоскливые и заплаканные глаза матери, подошел и, прижавшись к ее плечу, тихо