Заиграла музыка, хор вступил как раз там, где нужно. К третьему куплету на верхних подмостках показались Зевс, его супруга Гера, Амур и другие жители Олимпа. Зевс в нужное время поиграл золотыми молниями и управляющий машиной грома, установленной в соседней зале, не пропустил момент для извлечения звуков, положенных громовержцу. Хор тактично приостановил свое повествование о муках молодца как раз в этом месте. Именно в этот момент Амур, получив ларец, медленно начал спуск на лонжах. Хор озвучил полет последней строфой законченного куплета. Все прошло не плохо, если не считать, что с ноги девушки соскочила веревка, и она от растерянности нехорошо приземлилась. Граф великодушно махнул рукой, решив, что огрехи в действиях труппы будет латать, когда замысел будет ясен весь целиком.
Далее после спуска Амур должен был протянуть императрице ларец, а хор подсказать, чтобы государыня ларец открыла. Но текста больше не было, а Амур, с трудом очнувшийся от своего сошествия с верхних подмостков, был так бледен, что походил скорее на привидение.
Алексей Васильевич велел привести актрису в чувства, а сам удалился в кабинет для поэтических трудов.
Он ходил по кабинету, меря его шагами взад-вперед и по диагонали, и без конца твердил то вслух то про себя первые две строфы заключительного куплета. Дальше надо было бы что-нибудь про вечную любовь и неугасающую страсть, но поскольку таковых в сердце не было, то и нечему было вылиться на бумагу. Погожев напрягся. Ну, для чего тогда все это затеяно? Чтобы богиня, то есть Венера, то есть императрица уверилась в его искренних чувствах… Да уж какие они искренние! Он, признаться, сам уж так в своих чувствах запутался, что и не объяснил бы… Впрочем вот: «Узнает Венера вечерней порой… что молодец верен всегда ей одной». Хотя, почему вечерней? «Узнает Венера весенней порой, что молодец…».
Посчитав сей вариант сносным, граф выбежал в сени и заставил хористов заучить текст с голоса. Две простеньких строфы улеглись в головах людей без особого труда. Погожев потребовал новый прогон, но теперь уже с положенной концовкой. Изображать императрицу, принимающую дар Зевеса, должен был сам граф. В этой роли он как никто другой сможет увидеть действо со стороны и оценить все его преимущества и огрехи.
Благодаря небольшому перерыву Малаша несколько собралась с духом и этот дубль отыграла с блеском. Спускаться она уже почти не боялась, а шляпную коробку научилась держать так, что та уж больше не вываливалась у нее из рук. Однако ж граф на этот раз остался недоволен своим произведением. Все-таки концовка нехороша. Варенька! Она наверняка будет присутствовать. Ведь она фрейлина императрицы. И что же она услышит? Что он, молодец, граф Погожев, верен одной императрице. И это после того, как она положила медальон в ящик Амура можно сказать прямо у него на глазах! Да он просто олух, если оставит концовку