Кива сомневалась, что у них получится вытащить его из камеры, не привлекая внимания Серой Гвардии, однако она отбросила сомнения и последовала за Эшлин по черно-красным коридорам. Они торопились, но на них не обращали внимания ни слуги, ни стражники. Похоже, в этих нарядах они и правда практически невидимки.
Наконец они дошли до спуска в темницы, и чем ниже они уходили под землю, тем более сыро и холодно становилось вокруг.
Эшлин замедлила шаг, оказавшись на развилке, похожей на лабиринт.
– Куда? – прошептала она.
Кива указала налево и пошла вперед, но принцесса отодвинула ее:
– Я первая.
Кива поняла, что она сделала это неспроста, когда за следующим же углом они обнаружили тройку идущих навстречу гвардейцев: те заметно оживились, увидев горничных, шатающихся по местам, где им совершенно нечего делать.
Кива собиралась было наплести что-нибудь о том, как они заблудились, но не успела – все трое с криком схватились за головы, а потом попадали без сознания на пол.
Онемев, Кива обернулась к Эшлин, но та лишь пожала плечами:
– Воздух под высоким давлением на барабанные перепонки. Какое-то время полежат.
Кива поморщилась: она испытала нечто похожее от рук Миррин в ночь маскарада. Стражников было почти жаль, но тут она вспомнила, что их с Эшлин ждало бы что-нибудь похуже.
– Надо спешить, – поторопила принцесса.
Они пошли дальше по лабиринту коридоров, и Киве пришлось поднапрячь память, чтобы выбирать путь правильно. Наконец она сказала:
– Почти пришли, только завернуть за угол.
Едва она произнесла это, как из-за угла появились двое стражников – так близко, что они едва не столкнулись.
Эшлин, не задумываясь, бросилась на них, на этот раз атаковав не магией, а кулаками и пинками, пока оба не упали на пол точно так же, как первые трое.
Все случилось так быстро, что Кива только охнула.
– Незачем тратить магию, когда простые способы сработают ничуть не хуже, – сказала Эшлин, даже не запыхавшись.
Кива молча согласилась, а потом ткнула пальцем дальше в темный каменный коридор:
– Туда. До конца.
Они поспешили по коридору и обнаружили, что Голдрик уже на ногах: разглядеть из камеры он ничего не мог, но услышал возню со стражниками. Карие глаза потешно округлились, когда он увидел Киву, и выпучились еще сильнее при виде Эшлин.
– Ваше Высочество, – прохрипел он, сгибаясь в поясе.
Эшлин фыркнула:
– Ой, да ладно, мы оба знаем, кому из нас ты хотел бы кланяться.
Кива неловко переступила с ноги на ногу – она забыла, что Голдрик бывший лидер повстанцев, а следовательно, хотел бы увидеть на троне Эвалона Корентинов.
– Но это мы обсудим позже, – продолжила Эшлин