Теперь, когда уже рассвело, казаки увидели на месте веселых куреней мрачные груды дымящихся, обугленных развалин. Согбенные, почерневшие от копоти люди ходили с палками по пепелищу, разгребали тлеющие уголья, что-то выискивали.
На майдане, потрясая оружием, взволнованно кричали казаки. Они собирались в погоню за врагом.
Из становой избы, которая в числе немногих куреней уцелела от пожара, атаман Ерофей Шуваев вынес хорунок[59].
– На, – подал он хорунок Митьке. – Атаманы-молодцы, вы не супротив того, чтобы Митька был хорунжим? Казак он добрый.
– В добрый час! – закричали казаки. – Пусть Митька будет хорунжим!
– А теперь, браты, – со слезами на глазах крикнул Шуваев, – все в поход, отомстим обидчикам! Отомстим им, басурманам, за кровь наших детей, братьев и отцов! А может, поспеем и наших женушек и дочерей из поганых рук вырвем.
– Отомстим! – потрясая саблями, разгневанно закричали казаки. – Отомстим!
Шуваев снял шапку, перекрестился. Поскидав шапки, закрестились и казаки.
– С богом, браты! – сказал Шуваев, вскакивая в седло.
– С богом, атаман! – откликнулись казаки. – С богом, браты!..
Глава XV
От царя Петра пришел на Дон указ снарядить еще один отряд казаков на войну со шведами.
Атаман Максимов заохал:
– Боже ты мой, да где ж я столько казаков-то наберу? Уж сколько полков мы проводили на войну, и все царю мало… Уж пусть царь не прогневается, нет у меня более казаков. Так, пожалуй, он всех нас переведет… Останется Дон без казаков…
Атаманша Варвара, первая советчица мужа в его делах, рассудительно сказала:
– Нет, Луня, так не можно говорить. Ведь царь-то с ворогами воюет. Ему нужна большая помощь. Не пошлешь казаков – царь сам может сюда нагрянуть али полковников своих пришлет, хуже будет…
– Да это-то хоть так, – согласился Максимов с доводами своей разумницы жены. – Да ведь нельзя ж, Варварушка, и всех казаков с Дона усылать. Не приведи господь, налетят калмыки, татарва али турчане, что тогда делать? Кто будет оборонять Дон? Разорят, пожгут да побьют нас всех…
– Господь бог милостив, – проговорила Варвара. – Не все ведь казаки уйдут на войну, и тут их, дьяволов, много останется. Не гневи, Луня, царя… Больно уж он лют бывает во гневе…
Максимов задумчиво почесал под бородой. Все, что бы ни говорила ему умная жена, все сбывалось.
– Должно, правду ты говоришь, Варварушка. Какого беса мне жалеть казаков-то? Не буду гневить государя, снаряжу казаков в поход… Пошлю ему еще одну тыщу…
Атаман на следующий день спешно созвал старшин и есаулов и приступил к составлению списков казаков, предназначенных в поход против шведов. Войсковые гонцы поскакали по городкам и станицам оповещать казаков, чтобы готовились в поход.
Григорий Банников также попал в список. Весть об этом привела его в большое смятение. Привык гулять он вольным казаком