Такие перстни, подобные королевскому (кстати, его постигла та же участь), Сулейман дарил своим везирам десятками – на все пальцы – просто по настроению. Но в политике разбирался прекрасно, историю знал отменно. В Диване заявил, что еще император Карл Великий посылал подарки Харуну ар-Рашиду, герою «Тысячи и одной ночи».
Франциск получил письмо от султана: «Нет ничего хорошего, когда государям наносят поражение и берут их в плен… Ты просишь помощи для своего освобождения… Это встретило мое полное султанское понимание. Сохраняй мужество и не теряй присутствия духа».
История не знает, что же в действительности произошло, но Франциск, ослабевший и больной, вышел на свободу.
– О падишах! – докладывал Сулейману великий везир. – Король франков на свободе и проявляет черную неблагодарность к властелину Востока и Запада… Стоило ли тратить на его освобождение османское золото?
– Солнце восходит на Востоке, но садится-то оно на Западе. И так каждый день. Нельзя добиться равновесия в моей империи двух миров, опираясь только на Восток. А золото? Иншалла! Добудем у тех же франков! Готовь войска, мой везир, и отошли подарки голодной семье короля-пленника. – В этом был весь Сулейман – неожиданный в решениях и прозорливый. Франция больше триста лет будет союзником Османской империи, вплоть до Первой мировой войны.
В 1535 году был заключен первый договор между Османской империей и Францией – так называемый капитуляционный (от лат. capitula – глава, раздел соглашения или книги). Договор даровал именно французским подданным, как знак милости всемогущего падишаха, особые торговые и личные привилегии. Иностранные торговые корабли могли появляться в османских портах только в том случае, если они шли под французским флагом. Это решение положило конец торговому господству в Восточном Средиземноморье Венеции – непримиримого врага Стамбула. Подобный договор, первый и единственный в своем роде, помог сместить в пользу Сулеймана Великолепного торгово-политический баланс на всем Средиземноморье.
Сохранить этот перевес надолго не удалось. Глобальность замысла разбилась о жадность и слабость преемников-султанов Девлет-и Алийе.
Современники в один голос повторяют, что чуткие пальцы Сулеймана на ощупь различали качество золотых монет. За подделку карали беспощадно. Столь же легко он различал людей – искренних и притворщиков. Приближал первых, невзирая на религию и национальность. Был брезглив к лицемерам. Впрочем, щедро награждал сладкозвучных придворных поэтов. А вот шуты стали привлекать его только в старости.
Шах Акбар (1513-1605) – правитель империи Великих Моголов – у себя, в Северной Индии, жадно впитывал все сведения, что поступали к нему с берегов Босфора. Тоже научился отличать на ощупь полновесную рупию. Но льстецов – обожал… Моголы – пали…
Три великих