– Как это несправедливо, – повторяла Аннет, – этого не должно было случиться, не должно…
Кристофер покосился на жену. Она лишь всхлипнула, сжала дрожащие губы и проглотила плач.
Да, Аннет права, этого не должно было случиться. Если б он работал лучше, если б поймал мерзавца тогда, два года назад, Кэтрин была бы жива…
Земля закрывала лакированную крышку покатого гроба – каждый из присутствующих бросил свою горсть земли. Кто-то произнес краткую речь о том, как рано и несправедливо, о том, как будет не хватать и что на все воля божья, а потом все замолчали. Все молчали и смотрели на Маркуса. Он тоже на всех смотрел. Они ждали от него чего-то… ах да, ему нужно было что-то сказать, еще тогда, когда гроб был открыт, и сейчас хоть пару слов…
Он молчал.
– Давай я, – сказал Кристофер.
Маркус отошел за него, потом за Аннет, потом за еще одного человека и еще, он уже стоял за толпой. Кем была эта толпа, он не знал, никого из них не помнил. Ему казалось, он путает лица; все они скакали перед ним, перемещаясь с одного на другое, а потом слились воедино, в одно большое траурное пятно. Толпа сочувствующих незнакомцев и дальних родственников, все они завывали и вздыхали, всхлипывали похоронным шепотом, скрипучим гулом, убивающей жалостью. Маркус отделился от них. Через несколько могил от него проходили еще одни похороны, людей там было в два раза больше. Они тоже говорили и рыдали и… смотрели на него всей толпой. Или ему показалось… У Маркуса затрещало в висках. С чего бы им на него смотреть? Но нет, один из них точно не сводил с него глаз. Человек был в затемненных очках; шарф перекрывал половину лица, ворот пальто поднят на затылок. Человек смотрел на него.
Маркус попытался обойти своих – точнее, тех чужих, что сегодня притворялись своими.
– И тогда Бог сказал… – слышался голос священника.
– Извините, – сказал Маркус, обходя одного за другим, – извините, можно пройти… Прошу прощения…
Он пытался не упустить его из виду, того, в очках, из соседней толпы.
– Ты куда? – Маркуса взяли за руку. Это была Раслин.
– Там убийца, – прошептал он ей на ухо.
– Что? – не поняла она, оглядываясь по сторонам.
– Убийца моей жены.
– Маркус, не надо. – Она хотела удержать его, потянула за руку, но Хейз ускорил шаг.
– Маркус! – Раслин уже кричала полушепотом, кто-то в толпе оглянулся и цыкнул на нее. Она закусила губу.
Маркус проходил через толпу.
Те, со вторых похорон, уже расходились, устремив взгляды под ноги. Этот тип тоже уходил. Маркусу казалось, что он вот-вот потеряет того из виду; пальто с поднятым воротом то сливалось с толпой, то вновь появлялось. В глазах у Хейза рябило. Он вспомнил тот день, снегопад и убийцу в двухстах метрах от дома. «Извините», – раздалось в голове. «Извините», – било по памяти. Если б он не оставил машину, если б не пошел пешком, он застал бы его,