– Сейчас сыты, обуты, другая жизнь. Ты зря тратишь время на напрасное дело.
– Ты не права, – стараюсь я убедить ее. – Людям всегда интересно знать о своем прошлом.
Нуник вздыхает, как человек, вынужденный примириться с чем-то, что, как ей кажется, не совсем отвечает истине.
– Не знаю, мне не приходилось это замечать. Прошлое используют, чтобы оправдать свои поступки. Это я замечала.
– Если не устала, тогда продолжай свой рассказ.
– Ты спрашивай, спрашивай, может быть, я говорю сумбурно, не по порядку, ведь это было так давно.
– Итак, вы в Ленинакане…
Место, куда их определили, носило название Казачий пост. Находилось оно на окраине города. Это были бывшие казачьи казармы. Детей было огромное количество, и только одному богу известно, как удавалось хоть мало-мальски поддерживать элементарный порядок в этом людском муравейнике. Нуник держала сестер возле себя, ведь потеряться в этом хаосе ничего не стоило.
Появился хорошо одетый американец, который начал давать указания многочисленным служащим-армянам через переводчика, и те отправлялись выполнять его поручения. Началась регистрация вновь прибывших детей. Сестер поставили в ряд к столу, за которым сидела женщина-армянка. Она записывала возраст, из каких мест, имя и определяла по группам. Больных, а их было много, отделяли от остальных и уводили в отдельное помещение. Наиболее благополучных, хорошо одетых детей собирали тоже отдельно, эти предназначались к отправке в Америку.
То, чего боялась Нуник, случилось.
– Вы сестры? – спросила женщина за столом.
– Да, нас трое, – ответила Нуник.
– Сколько вам лет?
– Мне десять с половиной, может, одиннадцать.
– А остальные?
– Не знаю.
– Мне шесть, – вдруг подала голос Анаит.
– Откуда шесть, может, только пять, – поправила сестру Нуник.
– Ладно, – закончила женщина.
– Нуник, ты пойдешь в старшую группу. Анаит – в среднюю, а вот она, как ее имя?
– Асмик.
– Асмик – в младшую. Не волнуйтесь, вы тут будете рядом. Так надо.
Прошло два дня. Освоившись, Нуник нашла пустующую тахту, приволокла и приставила к своей тахте и забрала сестер к себе. Так у них появилось свое новое ложе, место хватало всем, главное, они были вместе.
– А разве разрешали?
– Ой, я же говорю, такой муравейник, разве разберешь, кто где?
Эпидемия косила детские жизни. Умирали каждый день и помногу. Нуник с другими детьми забирались на толстую, высокую стену, огораживающую казармы. Было видно, как санитары, одетые в белые халаты, ежедневно привозили маленькие трупы и складировали недалеко у подножия невысокого холма. Другие копали большие ямы. Они не поспевали, поэтому складированные трупы иногда лежали по несколько дней. Затем их забрасывали и накрывали землей. Это было