Усталость как нарратив
Эти неслыханные доселе формы внимания могут превратиться в рассказы нового типа. Страдание растягивается во времени, происшествия следуют одно за другим, складываются этапы, затрагивая лишь усталость, ставшую практически условием жизни. В особенности такие нарративы возникают при дворе. Это демонстрирует баронесса д’Оберкирх, трижды в 1780‐х годах посетившая Версаль в свите «графа и графини Северных»540. Общее ощущение усиливают отдельные эпизоды: «Придворная жизнь очень утомляла меня, это было изматывающе»541. Помимо традиционной «придворной усталости»542 было множество причин, длительных и вызывавших озабоченность: надо было принимать «многочисленных посетителей»543, «поздно ложиться» и «рано вставать»544, не быть «удостоенным чести табурета»545, то есть не иметь права сидеть в присутствии августейших особ, «надевать» и «снимать»546 платья с «тяжелыми»547 кринолинами, участвовать в «церемониалах», что всегда «мучительно и утомительно»548, в «праздниках, длящихся ночь напролет»549, гулять в Шантийи «допоздна», что «чудовищно утомляло»550, «крайне изматывающие»551 поездки из Версаля в Париж и обратно, в оперу… Долгие ужины, в которых «усталость мешалась с удовольствием»552. Из рассказа о возвращении из Версаля 8 июня 1780 года узнаем о чувствах и мыслях баронессы. За ужином следовали танцы, «зеваки» толпились, праздник «продолжался», из замка уехали только в четыре часа утра. Баронесса утверждала, что «очень устала»553. Лица шедших на рассвете на работу крестьян показались ей «спокойными и удовлетворенными», она сравнивала их с «усталыми, осоловевшими лицами»554 придворных, засыпающих в своих каретах. Баронесса, аристократка, заостряет внимание на чувствительности своей «касты», а к усталости обездоленных остается слепа.
У композитора Андре Гретри, автора многочисленных опер-буффа конца XVIII века, обнаружились трагические последствия «слишком громко исполненной арии»555 в юности. Симптомы повторялись на протяжении двадцати пяти лет, каждый раз по окончании работы над очередным произведением. Всегда наблюдалось одно и то же: кровохарканье, крайнее истощение, постоянная потребность в отдыхе. Он лечился в Риме, Льеже, Женеве, Париже, делались попытки смягчить подобные проявления, советы ему давал Теодор