– Кажется, понял. И долго эта спутанность продержится?
– Пока эффузия континуума не приведёт к новому Схлопу.
– Эффузия… м-да. Плохо! Я думал, удастся заблокировать переход.
– Заблокировать можно, используя тех же хладунов или собранием «большого глюка», но вряд ли нам удастся отыскать все порталы, какие-то наверняка сохранятся в укромных местах, под землёй или на болоте. Да и на Еуроде они есть. Другое дело – использовать мракобой.
Собравшийся встать князь сел на место.
– Не понял. Как это – использовать мракобой? Оружие, разрушившее Атлантиду и Гиперборею?
– Его можно настроить, скажем так, на другую частоту, и оно снимет взаимозависимость миров. Переходы станут невозможны.
– Да, но уцелеет ли при этом Рось?
Хорос виновато развёл руками.
– Смотря как настроить мракобой.
Князь поднялся.
– Надеюсь, наши посланцы успеют опередить халдеев конунга и не дадут ему воспользоваться мракобоем. Прощевай, Алексеич, ускорь работу над защитой. Через семь-восемь дён заеду к тебе, погутарим подробнее.
– Разрешите проводить, княже? – Хорос вышел из-за стола.
– Не надо церемоний, увидимся.
Все трое пожали Климу Алексеевичу руку, и он остался один, задумчиво глядя им вслед.
На душе стало тревожно.
Весь день прошёл в такой же тревожной суете, словно и в самом деле вот-вот должна была случиться какая-то беда. А ночью произошёл очередной Выдох Мрака, какие в последние месяцы случались всё чаще. Содрогнулось небо, содрогнулась Рось, содрогнулся весь остров, и закачалась на невидимых волна Великотопь, вызывая вопль страха у всех её обитателей…
Глава 4
Ночь прошла спокойно.
Великотопь постепенно успокоилась после странного явления, названного росичами Выдохом Мрака, тримаран остался на месте до утра, и наступила тишина. Условная, конечно. Так как обитатели гигантского болота продолжали жить по своим законам, и ночь для них мало чем отличалась от дня.
Малята рыпнулся было оставить каюту Максиму и сестре, но та заявила, что будет ночевать с Марфой, и молодые пограничники остались вдвоём.
– Ты знаешь, что такое Выдох Мрака? – спросил Максим, начиная одеваться. Спал он в своих российских трусах, оставив себе родное бельё, хотя и спальные мужские панталоны росичей имели примерно те же формы.
– Рось оседает, – ответил Малята сонным голосом.
Парень умаялся за день, но признаться в этом ему мешала гордость. Спал он всегда как убитый, ни разу не сменив позы.
– Как это оседает? – озадачился Максим, собираясь идти умываться.
– Я слышал от Корнелия. Когда Рось оседает в глубину Великотопи, возникает Выдох.
– Может, наоборот,