– Объясните мне, пожалуйста, почему судьба Елены Хиллз вас так сильно волнует? Вы же напали на нее на вечеринке в лицее?
Я открываю глаза. Слеза срывается с ресниц и падает прямо на покрытую татуировками руку, лежащую между ног. Дьявол, я ничего не сделал! Я замираю, не в силах пошевелиться.
Следует долгая пауза. Больше ни одна предательская слеза не вытечет из моих глаз. Однако спокойствием здесь и не пахнет.
– Ну что ж. Следствию придется придерживаться улик и свидетельских показаний, собранных на месте преступления в ночь нападения, – вновь говорит детектив. – В итоге мы имеем следующее: вы, Тиган Доу, вошли в лицей, в котором учитесь с начала этого года, и попали на вечеринку в честь Дня благодарения. Согласно записям, изъятым из найденного при вас в тот вечер телефона, который, как оказалось, принадлежит миссис Натали Солис, Елена Хиллз попросила вас встретиться с ней. И вы приехали на встречу на машине миссис Солис. Затем какое-то время вы занимались неизвестно чем, а после случилось следующее: море крови в раздевалке, три ученика в критическом состоянии – один из них, Джейсон Дэш, на грани смерти – и четвертый ученик с трудом держится на ногах. И, наконец, жертва изнасилования, которую медикам пришлось усыпить, поскольку никто не мог к ней даже приблизиться. Когда появились полицейские, Елена Хиллз пыталась прикрыться обрывками своей одежды. Объясните мне, что там делали вы? Что произошло до того, как эти четверо бейсболистов вас схватили?
Я не знаю, откуда берутся силы, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Возможно, за пределами страдания человек способен найти нечто новое, например, дерзость.
Глава 12
Двери лифта открываются на моем этаже, и я слышу этот голос.
– Да, темноволосая, худенькая. Это моя дочь. Мы приехали, а ее нет в палате. Мы уже час ее повсюду ищем!
– Но она не на осмотре, никто ее не видел. Я не знаю, что случилось.
Черт, это мой отец! Я поднимаю голову.
– Как такое возможно? – продолжает распаляться папа, продвигаясь по коридору.
Еще немного, и он заметит меня здесь, в этом лифте. Я смогла улизнуть от бдительного ока дежурного полицейского, но, когда услышала голос отца, мне захотелось бежать отсюда со всех ног.
– Я не знаю, возможно, она пошла прогуля…
Медсестра осекается: они с отцом одновременно поворачивают головы и видят меня.
– Где ты была, Елена? – спрашивает он сухо, подходя ближе.
Раздраженная медсестра закатывает глаза – видимо, ее с самого утра донимали без причины, – но больше ничего не говорит. Я молча обхожу их и направляюсь к своей палате. Когда папа в таком настроении, он слышит только то, что хочет слышать. Я понимаю, что он, должно быть, перепугался, но сейчас у меня нет сил вступать с ним в перепалку.
Отец хватает меня за руку и тянет, заставляя идти еще быстрее.
– Оставь меня!
Я вырываю руку и влетаю в комнату, где меня уже ждет мама. Она бросается ко мне со слезами на глазах.
– Боже,