К тому же мистер Бриджертон очень привлекателен. У него каштановые волосы и красивые карие глаза. И происходит он из респектабельной семьи, его родственники – вполне разумные люди. И это говорит в его пользу. Ведь когда выходишь замуж, выходишь и за семью мужа.
Люси не могла представить лучшего мужа для Гермионы. Конечно, она не возражала бы, если бы мистер Бриджертон стоял первым в очереди на титул маркиза, но нельзя объять необъятное. Главное же заключалось в том, что Люси была твердо уверена: мистер Бриджертон сделает Гермиону счастливой. Хотя Гермиона, вероятно, этого не понимала.
– Я все же добьюсь, чтобы это случилось, – пробормотала себе под нос Люси.
– А? – встрепенулся мистер Бербрук. – Вы нашли птицу?
– Там, – ответила Люси, указывая на дерево.
Он наклонился вперед.
– Серьезно?
– О, Люси! – раздался голос Гермионы.
Люси обернулась.
– Нам пора. Мистеру Бриджертону не терпится отправиться в путь.
– Всегда к вашим услугам, мисс Уотсон, – заявил тот, о ком только что говорили. – Мы выступим, когда вы пожелаете.
Гермиона устремила на Люси взгляд, который ясно свидетельствовал о том, что это ей не терпится отправиться в путь, поэтому Люси сказала:
– Тогда в путь.
Она взяла мистера Бербрука под локоть, и они направились к главной аллее. Люси вскрикнула лишь один раз, хотя споткнулась обо что-то трижды. Мистер Бербрук ухитрялся находить на абсолютно ровной лужайке корни и камни, спотыкался об них и вел Люси прямо на них.
Господи!
Люси мысленно приготовилась к грядущим увечьям. Прогулка обещала быть довольно болезненной, но и продуктивной. К моменту возвращения домой Гермиона наверняка хоть чуть-чуть заинтересуется мистером Бриджертоном.
Люси об этом позаботится.
Если у Грегори и были какие-то сомнения в отношении мисс Гермионы Уотсон, они мгновенно улетучились, как только она взяла его под руку. Его охватило ощущение правильности случившегося, какая-то мистическая уверенность в том, что соединились две половинки. Она идеально подходила ему. Они оба подходили друг другу.
И он хотел ее.
Это не было простым желанием. Он не испытывал ничего сходного с вульгарной похотью. Это было нечто другое. Нечто шедшее изнутри. Он просто хотел, чтобы она принадлежала ему. Ему хотелось смотреть на нее и предвкушать. Предвкушать, как она будет называться его именем, вынашивать его детей, с любовью поглядывать на него за утренней чашкой шоколада.
Ему хотелось рассказать ей об этом, поделиться своими грезами, нарисовать картину их совместной жизни. Но он не был настолько глуп, поэтому сказал, когда вел ее по аллее:
– Сегодня утром, мисс Уотсон, вы выглядите просто великолепно.
– Благодарю, – ответила она.
И больше ничего не