Вам не нужно быть тем самым человеком, который не спит ночами, убиваемый мелочной досадой вроде потери должности или какой-нибудь воображаемой трагедии. Знайте, что со смертью мы всё потеряем. Ведь и тот человек это знает, однако это ничуть его не беспокоит. Уродливая сущность человеческого сердца: такая чувствительность к ничтожным вещам и такое равнодушие к самым важным. Хорошо бы, если бы каждый человек думал о том, что он оставит в жизни после себя. Стул и освободившуюся должность? Уж лучше оставить после себя безмолвную пустоту беспамятства, нежели воплощённую нелепость, подобную этой. Не совершайте чужих ошибок, не стыдитесь быть самим собой, не лгите, выдавая себя за других. Будьте готовы к любому ненастью, но не будьте готовы быть кем-либо другим, а не самим собой. Готовьтесь к жестокой душевной буре, судорожно сопротивляйтесь натиску нежданных бедствий, страдайте на грани жизни и смерти, как моральной, так и физической. И всё же будьте способны бережно относиться к любимому существу – это докажет, что у вас истинно прекрасное сердце. Убейте надежду быстрее, чем она убьёт вас. Убив надежду, вы избавитесь от страха. Без надежд человек становится самостоятельным, деятельным, склонным к самопожертвованию во имя чего-то большего. Человек без надежд – божественное существо. Погрузитесь в пучину мыслей – и вы обретёте бессмертие. Не физическое бессмертие, но бессмертие души. Бесконечная жизнь бурлит в тёмных глубинах мышления. Пучина мыслей – сон наяву. Во сне же ничего не видят или видят что-нибудь интересное. Научитесь тому же и наяву: либо ничего, либо интересное.
Говоря о силлогизме человеческого существования, я бы выделил извечный спор мыслителей о том, что есть главное в жизни – добродетель или наслаждение. Я предлагаю искать средства обладать и тем и другим. Вот вершина человеческих возможностей – силлогизм золотой середины. Во всём должно быть чувство меры. Что может быть лучше, чем жизнь, прожитая в систематике золотого сечения? Это очень гладко наслаивается на столь приятную моей душе мысль Альбера Камю, гласящую: «Оправдание абсурдного мира может быть только эстетическим». Жизнь с самого рождения и до самой смерти, а может, и после неё – самая сложная в исполнении техника искусства. Каждое движение, каждая мысль – это новый мазок на огромном холсте нашего бытия. Бог знает, что может получиться в конце концов из этой мазни. Но цель человека в том, чтобы как раз-таки рисовать не мазню, но настоящую картину собственной жизни. Любовь, смысл, звёзды, мечты – они нас ждут. Мы можем