Утром Надя наливала молоко в кофе, медитировала в тишине спящей квартиры на Александерплац, наблюдала за клубящимися в чашке молочными облаками, и тут вздрогнула от неожиданности.
– Ты ведь не бросишь меня, Надюша?
Вадим подошел незаметно, обнял ее, и она ощутила забытое тепло.
– Вадик, так дальше не может продолжаться. Ты сходишь с ума, и я вместе с тобой.
Она обернулась и увидела его, небритого, с красными от бессонной ночи глазами.
– Да, ты права, я с этими часами совсем сдурел.
Он слабо улыбнулся.
– Послушай, тебе нужно просто отцепиться от них. Отлипнуть, понимаешь? Съезди куда-нибудь без них, в Брюссель например, поброди по барахолкам, там должно быть супер, помнишь, как тебе там нравилось?
Да, когда-то это было одно из его любимых развлечений – бродить по огромным блошиным рынкам в Брюсселе, под Рождество они просто пухли от старинной рухляди.
– Если тебе станет совсем не по себе, я сразу примчусь и привезу тебе часы. Давай попробуем, а?
Тем же вечером Вадим сел на поезд и уехал в столицу Бельгии. Он согласился побыть несколько дней без часов, а после решить, надо ли ему идти к врачу. Надя же поручила детей бабушке и дедушке, чтобы прогуляться по городу с фотоаппаратом, но не успела она выйти из квартиры, как запиликал телефон. На экране высветилось улыбающееся лицо мужа – таким его она не видела уже давно. По лицу Вадима мелькали солнечные лучи и тени, и Надя поняла, что он куда-то едет:
– Ты где?
– В такси. Здесь отличная погода, тепло и солнце. Представляешь, я нашел!
– Что нашел, эксклюзивное старье?
– Нет, – Вадим засмеялся, – я нашел человека. У него часовой магазин с мастерской прямо в центре города. Понимаешь, он говорит, что сможет настроить часы!
Опять часы.
Вадим продолжал взахлеб:
– Он проверит их и скажет, врут часы или нет. Может, они и не врут, представляешь?
Глаза Вадима горели.
– Хорошо, я очень рада.
– Надя, привези мне их, если прямо сейчас сядешь в поезд – к вечеру будешь тут.
– Хорошо, хорошо, мчусь.
Надя поспешно вернулась домой, забрала часы и успела на двенадцатичасовой поезд.
Она задумчиво разглядывала пролетающие за окном снежные пейзажи и пыталась понять, чего она чувствует больше: радости за мужа, которого увидела в прекрасном настроении в первый раз за долгое время, или досады, что одержимость часами не отпускает Вадима.
Сойдя на вокзале, она углубилась в город. На душе было муторно. Она шла по узким мощенным булыжниками улочкам. Задержалась у фонтана с Писающим мальчиком, который просвещенные европейские бездомные и гуляющая публика превратили в пошлый общественный туалет. Затем, ускорив шаг, пересекла блошиный рынок, полюбовалась на белоснежный кафедральный собор, и на площади с ратушей и новогодней елкой увидела часовой магазин.
Сияющий Вадим встретил ее на полпути около елки. Она открыла сумочку,