Я со своей стороны рассказала, что путешествую с мастером, не уточняя каким именно, а то еще попаду впросак, к которому меня определил отец, чтобы я значит познал искусство мастера и ума набрался. Мастер мой не из ктхелов, а иной народности, и едим мы значит пока по пути в Кхелау, но потом дальше на юг, познавать тонкости ремесла. Такой рассказ как ни странно у моих новых знакомых не вызвал удивления. Впрочем, отрабатывая девятый мир я проходила как то такой вариант, и легенду знала, с поправкой на язык конечно, географию. Женщина помоложе, была женой мужчины, а бабушка, ее свекровью. Молодуху звали Гайнара, в переводе опять на русский, Искорка, причем слово гай, обозначало еще искру магического дара у человека. Имя, которое дали Гайнаре родители, конечно не дало женщине магический дар, но считалось приносящим удачу. Искорка рассмотрев мою одежду спросила:
– твой мастер не из айнур родом? Одежда их племени.
Я разочаровывать женщину не стала, кивнув, мол айнур – мастер. Ну и та вздохнув, продолжила:
– Байбап едите сплошной, да?
Сказала она так печально, что прямо в моих глаза статус шариков байбап упал на уровень лапши из бичпакетов. И, еще раз вздохнув, женщина поднялась в кибитку и чем то там зашуршала. Затем вышла и протянула мне несколько узелков. Я так поняла, это мне к байбапу довесок, чтоб значит я не страдала от ужасного общепита айнуров. Наелась я вкусного у их очага, и наслушалась, пополнив свои навыки в разговорной речи и котомку едой. Когда совсем стало неприлично сидеть у костра, и ночь плотно вступила в права, я засобиралась, ссылаясь, что айнур мастер меня потеряет, хотя он сегодня пьян и песни поет. Мои собеседники заулыбались, нудные бряканья струнных и странные куплеты айнуров разносились далеко. Видимо всех окружающих эти песни в печенках