Джеффри Уиткрофт, стремясь разнообразить клубные вечера, взялся обучать некоторых своих молодых друзей основам ньютоновой магии, чего ему делать не следовало. И, по определению Найтингейла, довел минимум одного из них до «уровня магистра», чего делать совсем не следовало. Потом – мы не смогли установить, когда именно, – этот его ученик поселился в Лондоне и перешел на темную сторону. То есть Найтингейл, конечно, никогда не говорит «на темную сторону», но мы с Лесли не можем удержаться.
Он творил с людьми ужасные вещи. Я знаю это наверняка, сам видел ожившую голову Ларри Жаворонка. Видел и других… обитателей «Стрип-клуба Доктора Моро». Найтингейл видел гораздо больше, но не хочет об этом рассказывать.
Благодаря показаниям очевидцев мы знаем, что наш герой при помощи магии скрывал лицо. Похоже, он отошел от дел где-то в конце семидесятых и, насколько мы можем судить, его эстафету долго никто не принимал. До тех пор, пока три или четыре года назад на сцену не вышел тот, кого мы называем Безликим. Осенью, в октябре, он был настолько близок к тому, чтоб снести мне голову с плеч, что я отнюдь не жажду новой встречи. По крайней мере, один на один.
Но пока адепт магии с ограниченными понятиями об этике все же не бродил у нас под окнами. В связи с чем мы решили избрать тактику его ареста, основанную на оперативно-аналитических данных. А такая тактика в работе полиции означает следующее: вы сначала все просчитываете, разрабатываете план, а потом уж бросаетесь на преступника, и он сносит вам голову с плеч. И вот мы стали исследовать список возможных сподвижников Безликого, надеясь отыскать информацию, которая поможет выяснить, кто он такой. Неспроста же он так тщательно это скрывает.
Шекспировская башня – один из трех жилых высотных корпусов архитектурного комплекса Барбикан в Сити. Построили ее в шестидесятые годы те же самые приверженцы стиля орудийных площадок острова Гернси, которые проектировали нашу школу. Это еще один образчик английского брутализма, башня из шершавого бетона, которой даже дали Вторую категорию[17] – иначе пришлось бы публично признать, что она страшная как смертный грех. Однако, хоть Шекспировская башня и так себе с точки зрения эстетики, есть в ней одна очень редкая для лондонских зданий черта, за которую я был очень благодарен, когда с трудом дополз сюда на своем «Форде» по скользким заснеженным улицам. А именно – подземная парковка.
Мы въехали туда, показали удостоверения типу в кабине у шлагбаума, и он выделил нам машино-место. И даже объяснил, где вход, но мы все равно минут пять нарезали круги по парковке, пока Лесли не заметила маленькую