– И я тебя, – он достал из кармана рецепт и показал дочери. – Знаешь, у психотерапевтов есть привычка: стоит пациенту загрустить, как они тут же выписывают ему антидепрессанты.
– Кажется, миссис Лаура что-то говорила про лекарства.
– Я этого не помню, – Альфред дважды разорвал рецепт и положил обратно в карман.
Диана спрятала улыбку за стаканом кофе и украдкой посмотрела на отца в зеркало заднего вида. Лицо Альфреда было бесстрастным. Она осторожно заметила:
– Если мама узнает, что мы ее обманываем…
– Оставь это мне.
– Обожаю, когда ты так говоришь.
– А что ты видела в зеркале?
– Как что? Мое отражение, – сообщила Диана и понизила голос. – Иногда мне кажется, будто оно хочет что-то сказать, но его не слышно.
– Ты с ним разговариваешь?
– Нет, конечно! – оскорбилась Диана. – Я не сумасшедшая.
– И давно это с тобой?
– Не со мной, а с зеркалом.
– Да, да, с ним. Как давно, отражение… хочет с тобой говорить?
– С начала мая, – Диана вновь погрустнела. – Я ненормальная, да?
– Милая, быть нормальной значит быть частью толпы и следовать за ней, даже если она идет по ложному пути. Все выдающиеся люди не были нормальными, поэтому они находили иной путь и вели толпу за собой или шли против нее в другую сторону. Мама хочет, чтобы ты была нормальной. Я думаю, что ты уникальная. Возможно, то и другое крайности, но между ними есть середина – истина. Найти ее можешь только ты сама.
– А почему ты думаешь, что я уникальная?
– С тобой и вокруг тебя происходит необычное… мой сон, твои видения в зеркале, странности твоего деда…
– Какой сон?
– Я сказал о сне? Не могу поверить, что проболтался, – Альфред с досады мотнул головой. – Так и быть, обещаю рассказать, только не сейчас, милая.
– Ладно, но я обязательно напомню, а что странного с дедушкой?
– Длинная история. Кстати, это он назвал тебя принцессой.
– Он сказал, и вы с бабушкой повторяете, – Диана картинно вздохнула и посмотрела в окно. – Все принцессы красивые, не такие, как я.
– Да, они не такие красивые, как ты, – Альфред улыбнулся тому, сколь ловко он увильнул от опасной темы.
– Папа, не трать силы на утешения! Я некрасивая, и меня это устраивает, – в голосе Дианы зазвучал звонкий тембр ксилофона. – Серенькой быть хорошо, так легче найти парня, который полюбит меня, а не мою внешность.
– Что есть красота и почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде? Это стихи Николая Заболоцкого.
– Папа, не надо притворяться, будто тебя не интересует внешняя красота. Правду говорят твои глаза. Я вижу, как ты смотришь на маму и как смотришь на меня.
Гарднеру вспомнилась Лаура с ее версией о «комплексе Электры», названном так по имени дочери микенского царя Агамемнона; девушка ненавидела свою мать и отомстила ей за убийство отца. Альфред подумал, что, возможно, слишком легкомысленно отнесся к предостережению